"Фридьеш Каринти. Путешествие в Фа-ре-ми-до " - читать интересную книгу автора

секретного оружия у вражеской армии. Итак, я доверился судьбе, сложил свое
снаряжение на траву и приготовил носовой платок на тот случай, если
территория все-таки окажется вражеской. Я решил, что в этом случае, следуя
правилам Гаагской конвенции, сдамся на милость первому встречному.
Осторожно, не торопясь я двинулся к реке, внимательно оглядываясь по
сторонам, но нигде не обнаружил ни единой живой души. Беспрепятственно
перейдя через мост, я решил идти в сторону леса по белой дороге. Я уже
приближался к группе деревьев, стоявших в начале аллеи, когда нечто
совершенно сверхъестественное заставило меня вздрогнуть, сделать шаг назад и
машинально схватиться за карман, где лежал спасительный носовой платок: на
какую-то долю секунды мне почудилось, будто дерево, к которому я
приблизился, было вовсе и не деревом в обычном смысле этого слова, а живым
существом. С расстояния в двадцать шагов я мог уже довольно отчетливо его
разглядеть: по своей конфигурации оно решительно напоминало человека, хотя и
несколько необычного. Вместо кожи тело "дерева" покрывала кора, две нижние
конечности коренились в земле, а поднятые над головой руки образовывали
пышную зеленую крону из причудливых листьев. Тяжелая, широкая голова с
коричневым, покрытым корою лицом повернулась ко мне. Оправившись от первого
изумления, я попытался объяснить это странное явление тем обстоятельством,
что случайно наткнулся на деревянную скульптуру, шутки ради поставленную на
обочине дороги. Вероятно, подумал я, деревья, подстриженные под человека,
составляли особенность декоративно-монументального искусства здешних
жителей. Успокоенный таким объяснением, я приблизился к странному дереву и
дотронулся до него. Да, кора обычная, быть может, только мягче и нежнее, чем
у наших деревьев. В том месте, где я нажал пальцем, на поверхности коры
выступил какой-то розоватый сок. Мне даже показалось, что дерево словно бы
дернулось от боли. Это обстоятельство несколько смутило меня, но, отступив
на несколько шагов, я тут же успокоился. Я увидел, что "ногообразные" корни
прочно вросли в землю и не дают возможности двигаться. Но, повторяю, дерево
очень напоминало человека, даже черты его лица были на редкость
"человеческими"; правда, глаза были, пожалуй, слишком пусты и
невыразительны, но уж нос, например, был совершенно правильной формы, а
заросший рот с опущенными книзу уголками губ кривился вполне отчетливой
трагической гримасой. Было в этом особом выражении лица что-то бесконечно
грустное, отчаянно-безнадежное, и мне невольно пришла на ум сказка о
бездомном нищем.
Когда же я вновь приблизился к дереву и пригляделся, то с изумлением
увидел, что его губы что-то шепчут. Сердце мое сжалось от какой-то
необъяснимой боли и участия; я невольно вскрикнул от охватившей меня
жалости. В ответ дерево откуда-то из глубины издало глухой стон, с трудом
расправило руки-ветви и опять замерло.
Я не мог объяснить возникшее во мне чувство подавленности - знаю
только, что не вынес бы вторично этот гулкий, пустой, удивительно тоскливый
звук. Я резко повернулся и пошел прочь и только тогда с удивлением отметил,
что и остальные деревья были такими же, как и первое: одни более высокие,
другие пониже, стояли эти человекоподобные существа с вознесенными к небу
руками и печальными, старческими лицами,
Я почувствовал себя отвратительно и ускорил шаг, сознательно не глядя
по сторонам, и все же я видел, что вся аллея, которой я шел, состояла из
подобных деревьев.