"Гюстав Флобер. Бувар и Пекюше" - читать интересную книгу автора

Золотая цепочка от часов красовалась у неё на груди; на руках в чёрных
митенках сверкали кольца. Наконец пожаловал нотариус Мареско в панаме и с
моноклем в глазу,- официальная должность не мешала ему быть светским
человеком.
Пол в гостиной был так хорошо натёрт, что стал скользким, как каток.
Восемь утрехтских кресел стояли вдоль стены; на круглом столе посреди
комнаты возвышался погребец с ликёрами, а над камином висел портрет
Бувара-отца. Из-за неудачного освещения рот у него казался кривым, глаза
косили, плесень, появившаяся на скулах, походила на бакенбарды. Гости
нашли, что сын похож на отца, а г-жа Борден добавила, поглядывая на Бувара,
что его отец был, как видно, красавец мужчина.
Ждали целый час; потом Пекюше объявил, что можно перейти в столовую.
Белые коленкоровые занавески с красной каймой были задёрнуты, как и в
гостиной; золотистые лучи солнца падали на деревянную обшивку стен,
единственным украшением которых служил барометр.
Бувар посадил обеих дам рядом с собой; Пекюше сел между мэром и кюре;
обед начался с устриц; увы, они пахли тиной! Огорчённый Бувар рассыпался в
извинениях; Пекюше выбежал на кухню, чтобы отругать Бельжамба.
За первой переменой блюд, состоявшей из камбалы, слоёного мясного
пирога и голубей с грибами, гости обсуждали способы приготовления сидра.
Затем разговор зашёл о кушаниях удобоваримых и неудобоваримых.
Разумеется, попросили высказаться доктора. Он судил обо всём весьма
скептически, как человек, познавший глубины науки, но совершенно не терпел
возражений.
К мясному филе было подано бургундское. Вино оказалось мутным. Бувар
сослался на неудачно выбранную бутылку, велел откупорить три других, столь
же мутных, затем налил гостям Сен-Жюльена, явно не перебродившего. Гости
приумолкли. Улыбка не сходила с лица Гюреля. Официант громко топал по
плиточному полу.
Госпожа Вокорбей, угрюмая на вид толстушка (к тому же на последнем
месяце беременности), за весь вечер не раскрыла рта. Не зная, как занять
соседку, Бувар заговорил о театре.
- Жена никогда не бывает в театре,- заметил доктор.
В бытность свою в Париже г-н Мареско ходил только к итальянцам.
- Ну, а я,- проговорил Бувар,- я частенько ходил в партер Водевиля
смотреть фарсы.
Фуро спросил у г-жи Борден, любит ли она шутки.
- Смотря по тому, какие,- ответила она.
Мэр явно заигрывал с вдовой. Она шутливо его поддразнивала. Затем
сообщила гостям рецепт приготовления корнишонов. Впрочем, хозяйственные
способности г-жи Борден были общеизвестны, да и ферма её славилась
образцовым порядком.
- Не хотите ли продать свою ферму? - спросил Фуро у Бувара.
- Ей-богу, сам ещё не знаю...
- Как, даже Экайского участка не продадите? - подхватил нотариус.-
Этот участок вам подошёл бы как нельзя лучше, госпожа Борден.
- Да, но господин Бувар слишком дорого запросит,- жеманно ответила
вдова.
- Быть может, его удалось бы уговорить?
- Я и пытаться не буду!