"Наум Давидович Фогель. Капитан флагмана " - читать интересную книгу автора

грохотало. Потом еще одно, более тихое. И вдруг... Он его узнал, хотя до
этого никогда не видел. Только в журналах или газетах, на картинках. Или на
экране телевизора. Неважно, где видел. Важно, что узнал. Остановился,
пораженный.
Рядом с пятиэтажным корпусом прямо на земле стоял корабль. Огромный.
Почудилось, что это видение из детства, из фантастического мира сказок.
Будто попал в чудесную страну лилипутов, которые возятся там, на этой
махине, что-то делают, каждый свое. И чудится, что вот сейчас откуда-то
появится добряк Гулливер в своем камзоле, оригинальной шляпе и станет
помогать этим лилипутам. Корпус корабля покоился на массивных подставках,
которые стояли на колесах, тоже очень прочных, похожих на вагонные. Под
ними - рельсы. Потом он узнал, что эти подставки на колесах называются
тележками и на них океанскую громаду передвигают с позиции на позицию,
потом - в док-камеру, это когда приходит время спускать на воду. Эстакада.
На ней мостовые краны, которые все время двигались, что-то подымали,
опускали, перетаскивали на толстых металлических крючьях. Все вокруг
грохотало, бухало, вдруг разражалось короткой, похожей на пулеметную
очередь, трескотней. Однако самым впечатляющим был корабль. Такой огромный и
тяжелый, что только диву даешься, как он не проседает, не уходит в землю,
словно тот сказочный богатырь из древней русской былины. Запомнилось над
всем этим голубое, в редких кучевых облаках, небо. И - солнце, ласковое. И в
этом невероятно оглушающем солнечном свете то там, то здесь, над корабельным
корпусом и сбоку, на его бортах, вспыхивали и гасли огни электросварки.
Григорий остановился ошеломленный, почувствовав себя ничтожно маленьким
перед этой громадой. Другие, казалось бы, тут как дома. Одни копошились
наверху, совсем крохотные, другие что-то делали здесь, на земле, куда-то
шли, третьи стояли и курили, чего-то ожидая, спокойные, безразличные к тому
грандиозному и фантастическому, что делалось вокруг.
Из оцепенения вывел пронзительный гудок. Оглянулся. Шарахнулся в
сторону: прямо на него двигался паровоз. Пыхтя и отдуваясь, он тащил две
платформы, на которых не то лежало, не то стояло какое-то сооружение из
толстого металла. Лязгнули буфера. Паровоз коротко вскрикнул и остановился.
На платформу взобрались люди в промасленных куртках наголо. Стали возиться с
толстым металлическим тросом. "Вот это, наверно, и есть разнорабочие", -
подумал Григорий, проникаясь уважением к здоровякам, орудующим на платформе.
Он загляделся на них. Потом услышал какие-то нетерпеливые звонки. На него
двигалось громко рычащее чудовище на широко растопыренных, забрызганных
грязью и потому, казалось, мохнатых лапах. Чудовище отгоняло его, Григория.
Оно замедлило ход. Остановилось рядом, закрыв собою почти все небо. И вдруг
разразилось руганью, девичьим голосом. Где-то посередине между гигантскими
лапами и чуть склоненной до самых облаков верхушкой - остекленная кабина. Из
окна, рискуя вывалиться, высунулась курносая девчонка в белой косынке и
брезентовой курточке.
- Недоносок желторотый!.. Черт вас тут носит, бездельников!
Страх прошел. И все сразу же стало на свои места. Чудовище оказалось
портальным краном. Девушка - крановщицей. Григорий улыбнулся ей и приветливо
помахал рукой, как старой знакомой. Но эта курносая, там, наверху, пожелала
Григорию, чтоб его "побила лихоманка", и только после этого двинула свой
кран дальше, поравнялась с железнодорожным составом. Толстый крюк повис над
металлическим сооружением. Стал опускаться, раскачиваясь. Один из рабочих