"Уильям Фолкнер. Медведь" - читать интересную книгу автора

уложил одну на месте, рванулся прочь. А мимо всадников потекли потоком
гончие. Заорали де-Спейн с Джимом, точно из пистолета стреляя, захлопал
Джим ремнем, пытаясь повернуть собак обратно. Теперь мальчик и Сэм Фазерс
скакали одни. Все же со Львом продолжала гон еще собака. Он узнал ее по
голосу. Тот прошлогодний кобелек, и тогда, и теперь несмышленыш, по
крайней мере с точки зрения прочих гончих. "Может, в этом-то и храбрость",
- подумал он.
- Правей! - раздался голос Сэма позади. - Правей бери! От реки его бы
оттеснить.
Отсюда начинались тростники. Дорогу он знал не хуже Сэма. Из кустов
выехали почти точно к тропе. Она вела сквозь заросли к реке, на высокий
открытый берег. Тупо бахнула винтовка Уолтера Юэлла - раз и еще дважды.
- Нет, - сказал Сэм. - Я слышу гончака. Вперед.
Из узкого безверхого туннеля, из шороха и треска тростников они
выскакали на обрыв, под которым желтая вода, казалось, недвижно густела и
не давала отраженья в сером струящемся свете. Теперь и мальчик слышал
кобелька. Лай стоял на месте - тонкое исступленное тявканье. Вдоль берега
бежал Бун, за плечами у него на веревке взамен ружейного ремня бился и
мотался дробовик. Круто повернул к ним, подбежал - лицо дикое, - вспрыгнул
на круп одноглазому мулу, позади мальчика.
- Треклятая лодка! - выкрикивал он. - На той стороне причалена! Медведь
прямо на тот берег! Лев не дал ему уплыть! И кобелек поддержал! Лев так
близко, что нельзя было стрелять! Жми! - орал он, колотя мула пятками в
бока. - Жми давай!
Оскальзываясь на талой почве, ринулись вниз сквозь лозняк и в воду.
Холода, ледяного ожога мальчик не ощутил, правой рукой поднимая ружье над
водой, левой держась за луку, за плывущего мула - с одного боку он, с
другого Бун. А за спиной где-то был Сэм, но тут река, вода кругом
наполнилась собаками. Гончие плыли быстрее мулов: еще мулы не коснулись
дна, а они уже карабкались на крутой берег. А с того берега улюлюкал майор
де Спейн, и, оглянувшись, мальчик увидел, как входит в воду лошадь Джима.
Лес впереди и отягченный дождем воздух обратились теперь в сплошной
рев. Заливистый, звенящий, он ударялся в тот берег, дробился и вновь
сливался, раскатывался, звенел, и мальчику казалось, что все гончие края,
сколько их было и есть, ревут ему в уши. Он вскинул ногу на спину
выходящему из воды мулу. Бун не стал садиться, ухватился рукой за стремя.
Они взбежали на обрыв, продрались сквозь прибрежные кусты и увидели
медведя: на задних лапах встал спиной к дереву, вокруг вопят и каруселью
вертятся собаки, и вот опять Лев метнулся в прыжке.
На этот раз медведь не сшиб его на землю. Принял пса в обе лапы, словно
в объятия, и упали вдвоем. Мальчик соскочил уже с мула. Взвел курки, но не
мог ничего различить в каше пятнистых собачьих тел, пока оттуда не начал
снова возникать медведь. Бун кричал, а что - не разобрать; Лев висел,
вцепившись в глотку, на медведе, а тот, полуподнявшись, ударом лапы далеко
отбросил одну из гончих и, вырастая, вырастая бесконечно, встал на дыбы и
принялся драть Льву брюхо передними лапами. Бун бросился вперед.
Перемахнув через одних, расшвыряв других собак пинками, с тускло
блеснувшим ножом в руке, он с разбега вспрыгнул на медведя, как раньше на
мула, сжал ногами медвежьи бока, левой рукой ухватил за шею, где впивался
Лев, и мальчик уловил блеск лезвия на взмахе и ударе.