"Уильям Фолкнер. Солдатская награда (Роман. 1926) " - читать интересную книгу автора

Джонс отодвинул тарелку. Шершавая, бесформенная рука Эмми убрала
посуду, и на столе появился крутой, как лоб, золотистый пирог, увенчанный
клубникой. "Черта с два я на нее посмотрю!" - поклялся он и тут же взглянул
на нее. Глаза у нее стали рассеянными, безразличными, зеленые и прохладные,
как морская вода, и Джонс первый отвел взгляд. Она обернулась к старику,
весело заговорила с ним о цветах. Джонса вежливо игнорировали, и он мрачно
ковырял ложкой, когда появилась Эмми.
- К вам какая-то женщина, дядя Джо. Ректор положил ложку.
- Кто именно, Эмми?
- Не знаю. Никогда раньше не видела. Ждет в кабинете.
- А она завтракала? Проси ее сюда.
"Знает, что я на нее смотрю", - думал Джонс, полный отчаяния и
мальчишеской страсти.
- Она есть не хочет. Говорит, не мешать вам, пока не отобедаете. Сами
бы пошли, спросили, чего ей надо. - И Эмми ушла.
Ректор вытер губы, встал.
- Придется, видно, самому. Вы, молодежь, посидите, пока я вернусь. Если
что понадобится - позовите Эмми.
Джонс мрачно молчал, вертя в руке стакан. Наконец она взглянула на его
опущенное злое лицо.
- Значит, вы не только знамениты, но и не женаты, - сказала она.
- Тем и знаменит, что не женат, - загадочно проговорил он.
- А какая из этих причин мешает вам быть вежливым?
- Какую вы предпочтете.
- Откровенно говоря, я предпочитаю вежливость всему.
- А с вами всегда все вежливы?
- Всегда... когда надо. - Он ничего не ответил, и она продолжала: -
Разве вы не признаете брак?
- Признал бы, если б не надо было жениться на женщине. - Она равнодушно
пожала плечами. Джонсу невыносимо было казаться дураком, особенно перед
таким, как ему казалось, пустым существом, и он выпалил, ненавидя себя за
это: - Я вам не нравлюсь, правда?
- О нет, мне вообще нравятся люди, которые думают, что они еще чего-то
не знают, - сказала она равнодушно.
- Что вы этим хотите сказать? - "Зеленые они или серые?" Джонс
исповедовал веру в то, что с женщинами надо обращаться нагло. Он встал, и
стол медленно откатился, когда он его обходил. "Хорошо бы стать более
ловким", - смутно мелькнуло у него. И эти трижды проклятые брюки! "Она
права, - честно сказал себе он. - Как бы я на нее посмотрел, если б она
появилась в бабушкиной кофте". Он видел ее рыжеватые волосы, хрупкую
покатость плеча. "Положу сюда руку, а когда она повернется - моя рука
скользнет вниз".
Не подымая головы, она вдруг спросила:
- А дядя Джо рассказал вам про Дональда? ("О черт", - подумал он.)
Забавно! - продолжала она, и ее стул скрипнул, когда она подымалась. - Мы,
видно, оба решили поменяться местами! - Она встала, стул деревянно вырос
перед ним, и Джонс остановился, нелепый, одураченный. - Вы - на мое место, а
я - на ваше, - добавила она, обходя стол.
- Вот дрянь! - ровным голосом оказал Джонс, и ее зеленовато-синие глаза
прошлись по нему спокойным, как вода, взглядом.