"Уильям Фолкнер. Солдатская награда (Роман. 1926) " - читать интересную книгу автора

походила на стебель цветка или на молодое деревцо, прислоненное к столу: в
ней было что-то такое хрупкое, такое непрочное - оттого, что ей не нужна
была ни выносливость, ни сила, и вместе с тем она казалась крепкой, как
молодой тополь, именно оттого, что в ней этой силы не было; и видно было,
что она живет, питается солнечным светом и медом, что даже пищеварение -
прекрасная функция в этом светлом, хрупком существе; и пока он смотрел, по
ней прошла какая-то тень, и между ее глазами и хорошеньким капризным ртом,
при полной отрешенности всего тела, легло что-то такое, что заставило его
торопливо подойти к ней. Она смотрела в его немигающие козлиные глаза, когда
его руки, скользнув вдоль плеч, сомкнулись у ее талии, и Джонс не слышал,
как отворилась дверь, пока она не оторвала губы от его губ и плавно
выскользнула из его объятий.
Громоздкая фигура ректора стояла в дверях, и он смотрел на комнату,
словно не узнавая ничего. "Он нас вовсе не видел", - догадался Джонс и
вдруг, разглядев лицо старика, сказал:
- Ему нехорошо!
Старик проговорил:
- Сесили."
- Что случилось, дядя Джо? - В страшном испуге она бросилась к нему: -
Вы больны?
Обеими руками старик схватился за дверную раму, его огромное тело
пошатнулось.
- Сесили, Дональд вернулся, - оказал он.



3



В комнате чувствовалась та неуловимая атмосфера враждебности, которая
неизбежно возникает там, где сталкиваются две хорошенькие женщины, и обе они
изучали друг друга пристально и осторожно.
Миссис Пауэрс, забыв о себе в эту минуту ради других и находясь среди
чужих людей, не очень ощущала это, но Сесили, никогда о себе не забывавшая,
находилась среди людей знакомых и наблюдала за гостьей с напряженным
вниманием и свойственной женщинам интуитивной проницательностью, которая
позволяет им правильно судить о характере других, об их платье,
нравственности и так далее. Желтые глаза Джонса изредка посматривали на
гостью, но всегда возвращались к Сесили, которая его не замечала.
Ректор тяжело топал по комнате.
- Болен? - прогремел он. - Болен? Да мы его сразу вылечим! Поживет
дома, будет вкусно есть, отдыхать, почувствует заботу - да он у нас через
неделю выздоровеет. Верно, Сесили?
- Ах, дядя Джо! Мне просто не верится. Неужели он жив? - Она встала,
когда ректор проходил мимо ее стула, и как-то влилась в его объятия, словно
набежавшая волна. Это было очень красиво.
- Вот его лекарство, миссис Пауэрс, - сказал старик, с тяжеловесной
галантностью обняв Сесили, и через ее голову взглянул на задумчивое бледное
лицо гостьи, внимательно и спокойно смотревшей на него.