"Уильям Фолкнер. Сарторис (Роман. 1929)" - читать интересную книгу автора

мнению, может представлять интерес для полковника, сперва сообщите это мне,
а я уж сама разберусь, говорить ему об этом или нет.
Еще раз бросив многозначительный взгляд на Элнору, она воротилась в
кабинет, где ее племянник, налив воду в бокалы, старательно размешивал в
них сахар.

Саймон в белой куртке исполнял обязанности дворецкого. Он как бы играл
сразу на двух духовых инструментах, только инструменты эти были не медные,
а серебряные - из такого нежного и мягкого серебра, что некоторые ложки, в
тех местах, за которые их держали пальцы представителей многих поколений,
стерлись и истончились, как бумага; из серебра, которое дед Саймона Джоби
некогда зарыл под пропахшей аммиаком конюшней, причем трехлетний Саймон в
одной грязной рубашонке с серьезным любопытством ребенка наблюдал за этой
странною игрой.
Однако эманация основной профессии Саймона сопровождала его постоянно,
даже когда он отправлялся в церковь, умытый и принаряженный, хотя и
несколько неуклюжий в старом двубортном сюртуке Баярда; и каждый раз, как
он входил в столовую с подносом, принимал небрежные позы возле буфета,
отвечал на отрывистые вопросы мисс Дженни или продолжал начатый еще до
обеда бессвязный разговор с Баярдом, он распространял, а ретируясь,
оставлял за собою смутное воспоминание о конюшне. Но в этот вечер Саймон,
поставив принесенные блюда на стол, поспешил убраться на кухню - он донял,
что опять наговорил лишнего.
На этот раз разговором овладела мисс Дженни. Накинув белую вязаную
шаль для защиты от вечерней прохлады, она погрузила племянника в море
пошлости - ничтожных дел, мелких суждений и сплетен, что было ей совершенно
не свойственно. Она обладала способностью выражать свои взгляды в
лаконичной, беспощадно юмористической форме и редко снисходила до сплетен.
Баярд между тем укрылся в обнесенной стенами башне своей глухоты, убрал
подъемный мост и запер крепостные ворота - вы никогда не могли понять,
слышит он вас или нет, а его материальная оболочка тем временем невозмутимо
поглощала ужин. Вскоре они кончили есть, и мисс Дженни позвонила в
маленький серебряный колокольчик, лежавший возле нее на столе, и тогда
Саймон, открыв дверь буфетной, снова принял на себя холодный залп ее
неудовольствия, после чего затворил дверь и скрывался за нею до тех пор,
пока они не ушли из комнаты.
Баярд отправился в кабинет и закурил там сигару; мисс Дженни
последовала за ним, придвинула кресло к столу под лампой и раскрыла
ежедневную мемфисскую газету. Ее занимали только самые живописные
проявления человеческой природы, и потому она, предпочитая романтические
происшествия самым достоверным, но бесцветным фактам, выписывала более
сенсационный вечерний выпуск, хотя он приходил днем позже утреннего, и с
холодной жадностью упивалась отчетами об отравлениях, убийствах, насилиях и
прелюбодеяниях - в недалеком будущем американская жизнь предоставит ей
развлечение в виде бутлеггерских войн, но пока это время еще не настало.
Племянник ее сидел на другом берегу пруда, разлитого по столу мягким светом
лампы, упершись ногами в угол каминной решетки, с которой подошвы его
сапог, а до него подошвы сапог Джона Сарториса давно уже стерли краску, и
попыхивал сигарой. Он не читал, и мисс Дженни время от времени взглядывала
на него поверх очков через край газеты. Потом она снова погружалась в