"Уильям Фолкнер. Сарторис (Роман. 1929)" - читать интересную книгу автора

Однажды они пригласили меня обедать. Я добрый час проторчала в гостинице,
пока они вспомнили, что надо за мной заехать. По дороге мы остановились
возле кулинарной лавки, Баярд с Кэролайн притащили огромный ворох пакетов,
швырнули их прямо на сиденье и закапали мне жиром новые чулки. Заметьте --
они ведь заранее пригласили меня на этот обед, а в квартире не было ничего,
хотя бы отдаленно напоминающего кухонную плиту. Разумеется, я не предложила
им помочь. Я сказала Кэролайн, что ничего не смыслю в таком хозяйстве - у
нас в семье живут по старинке и стряпают дома.
Потом явились остальные - кое-кто из военных друзей Баярда и, сколько
я могла понять, целый выводок чьих-то чужих жен, молодых женщин, которым
следовало сидеть дома и готовить ужин. Они громко верещали, болтая всякий
вздор, как это обычно бывает с молодыми замужними женщинами, которые
нарочно стараются досадить своим мужьям. Вся эта компания разворачивала
бутылки - дюжины две, не меньше, а Баярд с Кэролайн достали столовое
серебро, которое я им подарила, салфетки с монограммами и разложили на
бумажные тарелки весь этот свиной корм из кулинарной лавки - по вкусу он
напоминал водоросли. Мы ели сидя на полу, стоя или просто где попало.
Таковы были представления Кэролайн о домоводстве. Она говорила:
устроимся как следует на старости лет, если к тому времени кончится война.
Я думаю, под старостью она подразумевала лет тридцать пять, не больше. Худа
она была как щепка - и выпороть-то не по чему. А выпороть ее было просто
необходимо. Как только она узнала, что у нее будет ребенок, она дала ему
имя. Дала ему имя за девять месяцев до рождения и всем об этом
рассказывала. Говорила о нем так, словно это ее дедушка или еще кто-то в
том же роде. Вечно твердила, что Баярд, мол, не позволяет ей делать то,
другое или третье.
Мисс Дженни продолжала срезать дельфиниум, а рослая гостья в белом
платье шла с нею рядом. Простая и строгая громада старинного дома
возвышалась среди густых деревьев; залитый солнцем буйно цветущий сад
полнился тысячью ароматов и сонным гудением пчел - казалось, это звенят
золотистым звоном сами солнечные лучи - и за этой неощутимой завесой
повседневного и знакомого маленькая, гибкая, похожая на юношу девочка в
бронзовом вихре волос, словно резная бесполая фигурка, застыла в неустанном
беспокойном порыве, как механизм, все детали которого должны участвовать в
любом самом обычном и мелком движении, а руки - все за той же завесой,
неощутимой и прочной, - были заломлены над головой в исступленном жесте не
обвинения, а пылкой страсти.
Мисс Дженни нагнулась над клумбой, но ее узкая спина, даже склоненная,
все равно оставалась непокорно прямой и стройной. Дрозд бесшумно пронесся
по ясному небу и, описав параболу, сел на магнолию.
- А потом, когда ему надо было снова ехать на войну, он, разумеется,
привез ее сюда и посадил мне на шею. - Гостья неподвижно застыла в своем
белом платье, и мисс Дженни, добавив: - Но дело, конечно, не в этом, --
продолжала срезать дельфиниум. - Несчастные женщины, - заявила ока. --
По-моему, мы просто обязаны мстить, когда бы и где ни представилась
возможность. Ну, а она-то уж во всяком случае должна была выместить все на
Баярде.
- Когда она умирала, а он об этом даже не знал? - возмутилась
Нарцисса. - А если б и знал, то все равно не смог бы приехать? Да как вы
можете такое говорить?