"Уильям Фолкнер. Сарторис (Роман. 1929)" - читать интересную книгу автора

и могли сами принимать гостей, их отправили в школу, но даже на каникулах,
хотя они со своими сверстниками превращали дом в настоящий бедлам, гостиную
открывали только в сочельник, и тогда в ней водружали остролист, разжигали
камин, а на стол перед камином ставили кувшин гоголь-моголя с ромом. А
после того, как в 1916 году братья уехали в Англию, комнату открывали два
раза в год для уборки по старинному ритуалу, который даже Саймон
унаследовал от своих предков, для настройки рояля либо когда мисс Дженни с
Нарциссой проводили там утро или вечер, но для парадных приемов уже
Никогда.
В полумраке смутно вырисовывалась бесформенная в своих серых саванах
мебель. Чехол был снят только с рояля, и Нарцисса выдвинула табурет, сняла
шляпу и бросила ее на пол. Мисс Дженни поставила на пол корзину, вытащила
из темного угла за роялем жесткий стул с прямой спинкой, тоже без чехла,

уселась и сняла фетровую шляпу с аккуратно причесанной седой головы. Окна
за тяжелыми коричневыми портьерами были закрыты ставнями, и свет,
проникавший в комнату через открытую дверь, еще больше подчеркивал сумрак и
окончательно лишал всякой формы неведомые зачехленные предметы.
Но за всеми этими серыми глыбами и по всем углам, как актеры в
ожидании выхода у боковых кулис, притаились фигуры в шелковых и атласных
кринолинах и фижмах, в камзолах и широких плащах, а иные в серых мундирах,
опоясанных широкими алыми шарфами, и с грозными шпагами, до поры до времени
мирно покоящимися в ножнах, а среди них, быть может, и сам Джеб Стюарт на
украшенном цветочными гирляндами лоснящемся гнедом коне или же такой, каким

он запомнился ей в 58 году в Балтиморе под ветками остролиста и омелы, с
золотыми кудрями, ниспадающими на тонкое черное сукно. Мисс Дженни сидела,
гордо выпрямив свою гренадерскую спину, положив на колени шляпу и
сосредоточенно глядя перед собой, а в это время ее гостья коснулась клавиш,
и звуки понеслись и, сплетаясь в мелодию, постепенно закрыли занавесом
сцену.

На кухне завтракал Кэспи, а отец его Саймон, сестра Элнора и племянник
Айсом (в военной форме) сидели и смотрели, как он ест. До войны он помогал
Саймону на конюшне, был мальчиком на побегушках, выполняя всю ту работу,
которую Саймон под предлогом своей дряхлости и сыновнего долга Кэспи
ухитрялся на него взвалить, а также ту, которую мисс Дженни могла для него
изобрести и от которой ему не удавалось отвертеться. Кроме того, старый
Баярд время от времени посылал его работать в поле. Потом его забрали по
призыву и отправили во Францию, в доки Сен-Сюльпис, в рабочий батальон, где
он выполнял всю ту работу, которую сержанты и капралы ухитрялись взвалить
на его штатские плечи, и еще ту, которую офицеры-белые могли для него
изобрести и от которой ему не удавалось отвертеться.
После этого вся работа в доме легла на Саймона и Айсома. Но мисс
Дженни без конца гоняла Айсома по всяким пустякам, и потому Саймон вскоре
возненавидел военных заправил такой лютой ненавистью, словно он был
профессиональным деятелем демократической партии. Тем временем Кэспи, не
слишком утруждая себя работой, приобщался к европейскому образу жизни в
условиях военного времени - без сомнения, к грядущей своей погибели, ибо в
конечном счете "шум утих и полководцы удалились", оставив за собою пустоту,