"Уильям Фолкнер. Ошибка в химической формуле" - читать интересную книгу автора

подпирая эту самую дверь, - пусть только посмеет не сидеть! Я позвоню вам,
если что-нибудь узнаю. Но я уже сказал вам, что ровно ничего я больше не
узнаю.
Он позвонил через час. Он только что разговаривал со своим помощником.
Тот обыскал дом Флинта и сообщил всего лишь, что Флинт побывал там ночью -
черный ход открыт, на полу валяются осколки керосиновой лампы, которую
Флинт, очевидно, уронил, когда возился в темноте, потому что за большим, в
спешке перерытым сундуком помощник нашел скрученную жгутом бумажку - Флинт,
наверно, зажигал ее, когда рылся в сундуке, - клочок бумаги, оторванный от
анонса...
- От чего? - спросил дядя Гэвин.
- Вот и я тоже спросил, - отвечал шериф. - А Бен и говорит: "Если тебе
не нравится, как я читаю, пришли сюда кого-нибудь другого. Это клочок
бумаги, оторванный скорее всего от уголка анонса, потому что на нем написано
по-английски, даже я прочесть могу", а я ему говорю: "Скажи мне точно, что у
тебя в руке". И он сказал. Это, говорит, страница из журнала или из газетки
под названием "Анонс" {2}. Там еще какие-то слова напечатаны, да только Бену
их никак было не разобрать - он потерял очки в лесу, когда окружал дом,
чтобы поймать Флинта, чем бы он там ни занимался - может, завтрак сам себе
готовил. Вы знаете, что это такое?
- Да, - сказал дядя Гэвин.
- Вы знаете, что все это значит и почему оно там было?
- Да, - ответил дядя Гэвин. - Но зачем?
- Не могу вам сказать. И сам он никогда не скажет. Потому что он ушел,
Гэвин. Конечно, мы его поймаем, то есть кто-нибудь его поймает, где-нибудь,
когда-нибудь. Но только не здесь и не за это. Выходит, эта несчастная
безобидная придурковатая баба не стоила даже того, чтобы за нее отомстила та
самая справедливость, которую вы ставите выше истины.
Казалось, на том дело и кончилось. В тот же день миссис Флинт
похоронили. Старик продолжал сидеть взаперти у себя в комнате, он даже не
вышел, когда все уехали с гробом на кладбище, а в доме остался один только
помощник шерифа, подпиравший своим стулом запертую дверь, да две соседки,
которые сварили старому Притчелу горячий обед и в конце концов уговорили его
приоткрыть дверь, чтобы взять у них поднос с едой. Он поблагодарил их,
ворчливо и угрюмо, за все, что они для него сделали в последние сутки. Одну
из женщин это так тронуло, что она предложила назавтра вернуться и снова
сварить ему обед, но тут старика вновь обуяла вспыльчивость и грубость, и
добрая женщина даже пожалела о своем предложении, когда из-за приотворенной
двери раздался хриплый скрипучий стариковский голос: "Не нужна мне никакая
помощь. У меня все равно уже два года как нет дочки", после чего у них под
носом захлопнулась дверь и щелкнул замок.
Затем обе женщины ушли, и только помощник шерифа остался сидеть на
стуле у дверей. Он возвратился в город на следующее утро и рассказал, как
старик внезапно распахнул дверь, и не успел задремавший помощник отскочить,
как тот ногой выбил из-под него стул и со страшной руганью велел убираться
вон, а когда он (помощник шерифа) чуть позже выглянул из-за угла сарая, из
кухонного окна сверкнул выстрел, и заряд дроби, предназначенный для белок,
угодил в стену в каком-нибудь ярде от его головы. Шериф и об этом сообщил
дяде Гэвину по телефону:
- Итак, он снова там один. А раз он сам того желает, я не против. Мне