"Уильям Фолкнер. Весло" - читать интересную книгу автора

Таким образом, когда на следующий день пришла вторая телефонограмма,
Стивенс уже обдумал, что ему делать. Поначалу он было решил пригласить с
собой шерифа или кого-нибудь из друзей, но потом передумал. "Даже друг и тот
вряд ли поверит, что я уже взял карту втемную, хотя так оно и есть, -
подумал он. - Если убийца - один человек, пусть даже новичок в этом деле, он
может удовлетвориться тем, что чисто замел следы после "мокрого дела". Но
когда их двое, каждый не успокоится до тех пор, пока сам не убедится на
месте, что другой не оставил никакой нити, потянув за которую можно было бы
распутать все дело".
Вот почему Стивенс поехал один. У него имелся пистолет. Но он взглянул
на него и бросил обратно в стол.
"По крайней мере, из него меня не ухлопают", - сказал он себе.
Как только стемнело, Стивенс выехал из города.
На сей раз он миновал магазин, когда уже не было видно ни зги.
Добравшись до проселка, по которому он проезжал девять дней назад, он не
стал на него сворачивать, а, проехав еще с четверть мили, завернул на
какой-то захламленный двор. Свет фар упал на потемневшую негритянскую
хижину. Оставив фары включенными, Стивенс вступил в желтый круг света и
направился прямо к хижине, крича: "Найт! Эй, Найт!"
Вскоре послышался мужской голос, но огонь в хижине не зажгли.
- Я иду в лагерь мистера Лонни Гриннапа. Если к утру не вернусь, дойди
до магазина и дай там знать об этом.
Никакого ответа. Потом донесся женский голос, который кому-то сердито
выговаривал:
- Отойди от двери! Кому говорят! Мужской голос что-то возразил в ответ.
- Не лезь, тебе говорят, не лезь не в свое дело! - кричала женщина. -
Отойди от двери, слышишь! Пусть белые сами между собой разбираются, не твое
это дело, не суйся куда не надо!
- Значит, не я один, есть и другие, - сказал самому себе Стивенс,
подумав о том, как часто негры чуют если не самого дьявола, то дело рук его.
Он вернулся обратно к мадонне, потушил фары и взял с сиденья карманный
фонарик. Он отыскал грузовик. С фонариком он снова рассмотрел номер машины,
мелькнувшей и скрывшейся за холмом девять дней назад. Затем выключил фонарик
и положил его в карман.
Двадцать минут спустя Стивенс понял, что ему незачем было беспокоиться
об освещении. Спускаясь по тропинке между стеной зарослей и рекой, он
увидел, как изнутри по брезентовой стене хижины скачут отблески огня. До
него донеслись два мужских голоса: один - ровный, холодный и спокойный,
второй - высокий, неприятный. Стивенс споткнулся об охапку дров, потом обо
что-то еще, наконец отыскал дверь и, рывком отворив ее, очутился среди
разорения осиротевшего дома: рваные матрасы сброшены с деревянных настилов,
плита опрокинута, кухонная утварь валяется под ногами... ногами Тайлера
Белленбаха, который стоит, повернувшись лицом к двери, с пистолетом в руках,
в то время как его младший брат копошится у перевернутого сундука, перебирая
тряпье.
- Назад, Гевин! - сказал Белленбах.
- Сам назад, Тайлер! - ответил спокойно Стивенс: - Ты немного опоздал.
Младший Белленбах выпрямился. По выражению его лица Гевин понял, что
тот узнал его.
- Вот те раз! - сказал он только.