"В.В.Фомин. Варяги и варяжская русь " - читать интересную книгу автора

жила за счет этого германского ядра своих высших правящих классов". Поэтому,
вещал он, "сама судьба как бы хочет указать нам путь своим перстом: вручив
участь России большевикам, она лишила русский народ того разума, который

породил и до сих пор поддерживал его государственное существование".
Фюреру в унисон вторил Гиммлер: "Этот низкопробный людской сброд, славяне,
сегодня столь же не способны поддерживать порядок, как не были способны
много столетий назад, когда эти люди призывали варягов, когда они приглашали
Рюриков"19. Нацисты, полагая себя потомками летописных варягов, призванных
для наведения порядка среди восточных славян, превратили норманизм в
практическое руководство к своим чудовищным действиям на Востоке20.

М.Н.Тихомиров появление норманской теории в России в 30-х гг. XVIII в.
объяснял тем, что она "в сущности выполняла заказ правительства Бирона,
поскольку... стремилась исторически объяснить и оправдать засилие иноземных
фаворитов при дворе Анны Ивановны", "служила сугубо политическим целям"/Эта
точка зрения, став одним из принципиальных положений советской
историографии, получила в творчестве М.А.Алпатова определенное развитие.
Ученый увидел в норманизме "идейный реванш за Полтаву", за победу в Северной
войне, после которых "в России существовал большой национальный подъем".
Байер, проникнутый антирусским настроением, "мечом Рюрика" нанес "удар по
национальным амбициям русских с исторического фланга", выдвинув тезис о том,
что "русские не умели создать даже своего государства, им его создали
варяги - предки тех самых шведов, победой над которыми так кичатся
русские"21. В науке стало аксиомой, что создатели норманизма -это
высокомерные, самодовольные немцы, свысока смотревшие на все русское,
"культуртрегеры", приехавшие "в медвежью Россию приобщать ее к европейской
культуре"22. Саму же норманскую теорию исследователи характеризовали не
иначе как "лженаучная" и "реакционная", "антинаучная" и "клеветническая",
"порочная" и "политически спекулятивная"23, как "враждебная русскому
народу"24. f

Антинорманисты упрекали и прежде всего, конечно, Байера в ошибках и
бездоказательности. Так, причину его ошибок В.Н.Татищев видел, помимо
вышеназванной, еще в том, что "ему руского языка, следственно руской
истории, недоставало" (как и "географии разных времен"), т. к. он не читал
летописи, "а что ему переводили, то неполно и неправо", поэтому, "хотя в
древностях иностранных весьма был сведом, но в русских много погрешал...".
Правоту слов Татищева*подтвердил А.Л.Шлецер, сказав, что Байер трактовал
древнюю русскую историю "только по классическим, северным и византийским",
но не русским источникам, ибо "по-русски он никогда не хотел учиться". В
связи с чем "зависел всегда от неискусных переводчиков" и наделал "важные" и
"бесчисленные ошибки". Потому, весьма категорично заключал Шлецер, у него
"нечему учиться российской истории". Н.М.Карамзин отмечал, что Байер "худо
знал нашу древнюю географию"25. М.О.Коялович подчеркивал, что "Байер -
человек великой западноевропейской учености,

но совершенный невежда в области русской исторической письменности...".
В целом, по мнению антинорманиста Н.В.Савельева-Ростислави-ча, немецкий
ученый всю свою систем}' основал на шатком "если", возводил ее "на песке"26.