"Джеффри Форд. Год призраков" - читать интересную книгу автора

Я снова уселся за свой стол, но вместо отчета о расследовании стал
писать о мистере Фарли. Рассказав, как он вошел в бассейн и якобы утонул, я
занес на бумагу и два других случая, которые помнил. Первый касался его
старшего сына, Грегори, - тот после этого уехал из дома. Когда парень был
помладше, Фарли, который работал инженером и делал всякие штуки для полетов
в космос, пытался заинтересовать своего сына астрономией и наукой. А
мальчишка хотел быть художником. Мистер Фарли не одобрял этого желания.
Перед тем как Грегори навсегда уехал из дома, его отец сделал гигантское
яйцо из гипса и установил в саду позади дома. Оно простояло там несколько
месяцев под дождем, ветром и солнцем и наконец позеленело. На следующий день
после того, как астронавты прогулялись по Луне, мистер Фарли размолотил это
яйцо кувалдой так, что от него и следа не осталось.
Второй случай произошел в тот день, когда мы с отцом граблями очищали
от листьев газон перед домом. Дверь соседского дома внезапно открылась, и
появился, чуть покачиваясь, мистер Фарли со стаканом виски в руке. Мы с
отцом замерли с граблями в руках. Мистер Фарли принялся осторожно
спускаться. На каждой ступеньке ноги под ним подгибались все сильнее, пока
его колени не коснулись травы. Несколько мгновений он пребывал в таком
коленопреклоненном положении, а потом рухнул лицом на землю. Все это время,
даже лежа лицом на земле, он держал стакан с виски над головой, как человек,
который плывет через реку и пытается не замочить пистолет. Я заметил, что из
стакана не пролилось ни капли. Заметил это и мой отец, который посмотрел на
меня и прошептал: "Высший класс".
Я отложил карандаш и с чувством исполненного долга закрыл тетрадь. У
Джима был его Драный город, у Мэри - ее вымышленный мир, у моей матери -
вино, у отца - три работы, у Бабули - карты, у Деда - мандолина. А я решил
писать не об отпечатке подошвы или вопле миссис Конрад, а заполнить тетрадь
рассказами о жизни моих соседей и создать между двумя переплетами свой
собственный Драный город.
Спустившись в подвал, чтобы сообщить Джиму о своем решении, я
обнаружил, что он держит пластмассового солдатика у лампы. Вокруг глаз
солдатика были нарисованы большие белые круги, а его руки, прежде державшие
автомат и гранату, теперь были отрезаны. Вместо них из обрубков опасно -
острыми кончиками наружу - торчали булавки.
- Посмотри-ка, эта краска светится в темноте, - сказал Джим,
устанавливая фигурку на доску между нашим домом и домом Конрадов.
Он простер руку над Драным городом и дернул за шнурок лампы. В подвале
воцарилась темнота.
- Глаза, - произнес мой брат.
И я, посмотрев вниз, в темноте рукотворного города увидел два кружочка
на лице солдатика. От этого зрелища у меня мурашки побежали по коже - вид
был словно в кошмарном сне.
Джим стоял, молча восхищаясь своим творением. Наконец я сказал ему о
том, что решил делать с тетрадкой. Я думал, он разозлится на меня за то, что
я не исполняю его приказ.
- Хорошая мысль, - одобрил он. - Подозреваются все.


Он ходит по земле