"Фредерик Форсайт. Призрак Манхэттена" - читать интересную книгу автора

Итак, мистер Ди начинает вежливо разговаривать с французом на
французском, и парня опять прорывает, он тараторит прямо как пулемет и
показывает свое письмо. Я не понимаю ни слова, поэтому начинаю оглядываться.
Пять столиков от нас миллионер по прозвищу "Поспорь-На-Миллион" Гейтс
просматривает меню, начиная с даты и кончая зубочисткой. Рядом с ним Джим
Брейди "Бриллиант" заказывает ранний обед для себя и Лиллиан Рассел, у
которой decolletage, в котором мог бы утонуть корабль ЭсЭс "Маджестик".
Кстати, вы знаете, как Джим "Бриллиант" ест? Я об этом слышал, но никогда не
верил, а прошлым вечером я смог убедиться в этом. Он садится на стул,
отмеряет пять дюймов, не меньше, между своим животом и столом, больше он не
двигается, но ест, пока его живот не коснется стола.
К этому времени Чарли Ди закончил. Он объяснил мне, что француз - это
месье Арман Дюфор, адвокат из Парижа, который приехал в Нью-Йорк с важной
миссией. Ему надо доставить письмо от одной умирающей женщины к некоему
мистеру Эрику Мулхэйму, который проживает, а возможно и нет, в Нью-Йорке. Он
уже проверил каждую улицу, но так ничего и не добился. Должен сказать, что и
я ничего не добился; никогда не слышал о ком-либо с таким именем.
Но Чарли поглаживает свою бороду, словно он усиленно размышляет, и
затем говорит мне: "Мистер Блум, - по-настоящему формально, - вы
когда-нибудь слышали о корпорации E.M.?"
Теперь я спрашиваю вас: а папа Римский - католик? Конечно, я слышал о
ней. Невозможно богатая, потрясающе могущественная и абсолютно секретная. На
Фондовой Бирже ее акции котируются больше других, за исключением акций
Джорджа Пьерпонта Моргана, а нет никого, кто был бы богаче Дж. П. Поэтому,
не желая показаться невеждой, я отвечаю: "Конечно, знаю. Она располагается в
башне E.M на Парк-Роу."
"Да, - говорит мистер Ди, - дело может заключаться в том, что некто
очень склонный к уединению контролирует корпорацию E.M, и его имя может быть
мистер Мулхэйм". А когда такой парень, как Чарли Дельмонико, говорит "может
быть", это означает, что он что-то слышал, но вы этого от него никогда не
слыхали. Две минуты спустя мы вернулись на улицу, и я подозвал проезжающий
двухколесный экипаж, и сейчас мы рысью трусим в центр города по направлению
к Парк-Роу.
Теперь, ребята, вы понимаете, почему работа репортера может быть лучшей
работой в городе? Все началось с того, что я пытался помочь французику с
решением его проблемы, а теперь мне подвернулся шанс увидеть самого
эксклюзивного отшельника в Нью-Йорке, человека-невидимку собственной
персоной. Неужели мне удастся сделать это? Закажите себе еще одну пинту
золотого варева, и я расскажу вам.
Мы прибываем на Парк-Роу и подъезжаем к Башне. Ну и высокая же она. Она
огромная, ее верхушка почти теряется в облаках. Все офисы закрыты, снаружи
темно, но свет горит в лобби, где сидит портье. Я звоню в звонок. Он
подходит и спрашивает, что нам нужно. Я объясняю. Он нас впускает в лобби и
вызывает кого-то по личному телефону. Должно быть, это внутренняя линия,
поскольку он не вызывает оператора. Затем он говорит с кем-то и слушает
ответ. Затем он говорит, что мы должны оставить письмо ему, а он его
доставит.
Конечно, я на это не покупаюсь. "Скажи джентльмену наверху, - говорю
я, - что месье Дюфор приехал сюда из самого Парижа и должен передать письмо
лично адресату". Портье говорит что-то типа этого по телефону, а затем