"Сюзанна Форстер. Непорочность " - читать интересную книгу автора

все же Мэри Фрэнсис понимала, что в сострадании - ее единственная надежда.
Она знала силу прощения. Оно - из числа семи благодатей милосердия, и, как
это ни парадоксально на первый взгляд, если она сумеет найти в себе
сочувствие к нему, прощение защитит ее.
Еще с тех времен, когда она изучала религию, ей было известно учение,
которое гласило, что единственный путь победить зло - сделать так, чтобы оно
встретило на своем пути жаждущего помочь живого человека. "И когда этот
человек примет на себя зло, пропустит его, словно копье, через свое
сердце, - говорил автор, - зло потеряет свою силу и не сможет больше
наносить вред".
Она верила, что это так. Открыв свое сердце любви и состраданию, она
сумеет остановить нацеленное на нее копье. Но Мэри Фрэнсис не находила в
своем сердце прощения. Гнев жег ей душу, от гнева кровь ее кипела, как
молоко для рисового пудинга у сестры Фулгенции. Это было приятное ощущение,
но здесь-то и таилась опасность.
- По-настоящему женщину можно рассмотреть только тогда, когда она
движется, - сказал Кальдерон. Подойди к краю скалы.
Неровная походка выдавала волнение женщины на экране, но она
беспрекословно подчинилась приказу и, неуверенно ступая, направилась к
пропасти. Мэри Фрэнсис почувствовала, что тоже движется: свежий ветер
обдувал ее обнаженное тело. Ветер нес возбуждающий запах диких орхидей.
Казалось, она купается в ванне с ароматическими маслами.
Женщина на экране подошла к самому краю обрыва и, опустив голову,
медленно повернулась. Щеки ее стали пунцовыми от смущения, она едва дышала,
а темные волосы чувственно спадали ей на плечи, придавая сходство с нимфой,
только что появившейся из морских глубин. Казалось, с ней что-то произошло,
пока она стояла на краю пропасти: странное, непонятное, быть может, даже
приятное преображение, от которого трепетала каждая клеточка ее тела.
Мэри Фрэнсис была не в состоянии оторвать взгляд от женщины на экране,
хотя ей было невыносимо трудно наблюдать, как та медленно подняла руки,
будто в мольбе. Кимоно тянулось за ней темным шлейфом. Женщина протянула
руки навстречу неземному блаженству. Глаза ее были закрыты, тело дрожало.
Нет, поняла Мэри Фрэнсис, это не мольба. Это освобождение, желанное
освобождение. Она отдает себя.
Чувство унижения оттого, что ее заставили переступить через собственную
гордость, ужаснуло Мэри Френсис, вызвало отвращение. Она была потрясена.
Обманывать себя бесполезно. Такая одержимость, такая готовность отказаться
от собственного "я" возможны только в религиозном экстазе. Чистота помыслов
придавала им сверхчеловеческую мощь. В данном случае страсть питало нечто
иное - плотское вожделение.
Ей слышалось пение - такое громкое, будто хор ангелов пытался перекрыть
хор демонов. "Гнев, - сказала она себе, - опасен. Он может разрушить".
Стоило поддаться ему, и он, как зверь, пробудился в ее душе. Она ощущала на
языке его вкус, еще немного - и он сжег бы ее.
- Скинь это. - Ветерок тихонько вздохнул, когда Кальдерон приблизился к
ней. - Я хочу, чтобы ты осталась совершенно голой, чтобы ничего на тебе не
было.
Мэри Фрэнсис почувствовала, как безвольно опустились руки. Кимоно
соскользнуло на землю к ее ногам. Она - попыталась прикрыть свою наготу
руками, но ремни держали крепко. "Подними кимоно! - хотелось крикнуть Мэри