"Уильям Форстен. Роковая молния ("Затерянный полк" #4) " - читать интересную книгу автора

нежели выгнать их.
- За это я тебя и люблю, - сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать
Кэтлин в лоб, пока она водружала на место его очки, которые протирала.
Он помог жене забраться в вагон, а Эмил протянул руку Эндрю, чтобы тот
не поскользнулся на мокрых ступеньках.
- Отправляйте поезд! - крикнул Эмил, свесившись с подножки.
Тормозной кондуктор, стоявший рядом с ординарцем, заторопился к
паровозу, на бегу подняв свой дымивший фонарь и размахивая им взад и вперед.
Через несколько секунд прозвучал резкий свисток, еле слышный в раскатах
грома. Пол вагона дернулся под ногами Эндрю. Медленно набирая ход, состав
прокатился мимо станции. На соседнем пути стоял поезд Пэта. В горящих
факелов и вспышек молний было видно, что открытые вагоны забиты солдатами;
даже на крышах вагонов сгрудились насквозь промокшие люди. Эта грустная
картина усиливала тягостное впечатление, которое оставляла колонна беженцев,
продолжавших брести на восток вдоль путей.
- Выигранная битва навевает муть ли не такую же меланхолию, что и
проигранная, - проговорил Эмил.
- Веллингтон, насколько я помню свой предмет, - отозвался Эндрю.
Эмил кивнул.
- Хотя Веллингтону никогда не приходилось наблюдать такого зрелища, -
продолжил он.
- Веллингтон никогда не терпел такого сокрушительного поражения, -
сказал Эндрю. - Даже в Испании.
- Зато ты обеспечил нам необходимую передышку. - Эмил старался, чтобы
его слова прозвучали жизнерадостно.
- Но какой ценой? - прошептал Эндрю.
- Ты имеешь в виду беднягу Юрия? - спросил Эмил. - Он стал мертвецом,
когда мерки взяли его в плен, еще двадцать лет назад. Ты дал ему возможность
с честью кончить свою жизнь, и он воспользовался ею. Не вини себя за эту
жертву.
- Меня беспокоит не его гибель, доктор, - глухо произнес Эндрю.
- Тогда что? - спросил Эмил, придвигаясь ближе и чувствуя огонь,
сжигающий душу его друга.
- Пленники, - ответил Эндрю после долгого напряженного молчания. -
Карфагеняне и все прочие, кто, подобно Юрию, живет в орде.
- А что с ними?
- Около пятидесяти тысяч карфагенян, оставшихся в живых, плюс еще тысяч
сто человек, а может, и больше, - произнес Эндрю, пристально глядя на запад,
будто надеясь увидеть этих несчастных.
Эмил ждал, не решаясь задать вопрос.
- Как только мерки сожгут тело Джубади, все до одного будут принесены в
жертву. Юрий рассказал мне об этом обычае. Я получил тридцать дней, а сто
пятьдесят тысяч человек поплатятся за это своими жизнями.
- Гамилькар знает об этом? - спросил Эмил.
- Скоро узнает, - ответил Эндрю.
- Да поможет ему Бог.
- Да поможет ему Бог, - шепотом повторил Эндрю. - И Боже, прости меня,
поскольку больше никто не сможет меня простить.
Кэтлин обняла его дрожащими руками, стараясь найти успокаивающие слова
и сознавая, что мысль об изначальной обреченности пленных вряд ли облегчит