"Дик Фрэнсис. Спорт королев" - читать интересную книгу автора

На собеседовании обязательно спрашивали, какое у меня хобби, потому что
в анкете было предусмотрено несколько пустых строк для этой жизненно важной
информации и офицер не мог оставить их незаполненными. И каждый раз я
пытался придумать какое-нибудь впечатляющее хобби, которое бы убедило
начальство, что мои мозги созданы для пилотирования самолетов. Но ни
воздушные змеи, ни рассматривание звезд, ни наблюдение за птицами ни на шаг
не приблизили меня к штурвалу самолета. Очевидно, понимая, что терять
нечего, я решил сказать правду.
Седоватый майор, заглянув в бумаги, спросил:
- Ну... м-м-м... Фрэнсис, какое у вас хобби?
- Охота, стрельба и рыбная ловля, сэр, - бодро отрапортовал я.
- Убирайтесь вон! - взорвался майор. - С меня хватит вашей наглости!
Наверно, он был прав.
Как бы то ни было, но через несколько дней всех перевели из пустыни в
Каир, огни которого манили нас, будто бабочек. Получив разрешение, я
автостопом побывал в Иерусалиме, Тель-Авиве, Бейруте и Дамаске, но больше
всего мне нравилось сидеть на берегу Нила.
Однажды, когда нас несколько человек отправилось осматривать пирамиды,
мы увидели запаршивевших верблюдов, выставивших к небу свои
сверхчувствительные носы. Оказывается, их, как и ослов, мог нанять любой
желающий. К верблюду полагался араб в грязном бурнусе, готовый помочь
отважному путешественнику забраться в седловину меж двух горбов. Первые
несколько ярдов араб бежал рядом, выкрикивая на совершенно непонятном
местном языке советы сразу обоим: всаднику и верблюду.
Заплатив положенные пиастры, каждый из нас выбрал себе верблюда, и мы
отправились в путешествие по раскаленным пескам Египта. Как вид транспорта
верблюд, пожалуй, самый неудобный из всех, известных мне. На нем трясет и
укачивает, мотает и бросает из стороны в сторону. На обратном пути от его
похожего на рысь шага я чуть не потерял сознания, потому что на корабле
пустыни меня очень быстро начало тошнить. Господи, как мне хотелось
спрятаться за чадрой от всего происходившего.
Победив при Эль-Аламейне, мы в третий раз пересекли Ливийскую пустыню.
Немцы, отступая, взрывали все с большим педантизмом, чем итальянцы, и
аэродромы наших Королевских военно-воздушных сил стали совершенно неотличимы
от остальной пустыни, разве что гигантские кратеры от бомб, руины зданий и
обломки самолетов и грузовиков напоминали о погибшей цивилизации. Как и
прежде, мы устраивали привалы среди камней, но настроения нам это не
портило: мы шли по знакомой дороге.
Северо-Африканская кампания подходила к концу (в начале 1943 года), мое
тридцать седьмое прошение ждало отправки в мусорную корзину, и тут вдруг
меня вызвал командир.
- Фрэнсис, - сказал он, - кадровую группу главного штаба тошнит от
вашего имени: каждый месяц они получают ваши прошения. Кадровики сдались.
Вам приказано отправиться в Суэц и сесть на транспорт, идущий в Родезию.
Когда я уже почти потерял надежду, мне наконец-то разрешили изучить
единственное, что я еще не знал о самолете: как на нем летать. Я уезжал из
тускло-коричневой грязной пустыни, едва ли бросив на нее прощальный взгляд.
Когда я сел позади инструктора в открытую кабину самолета, то тут же
снова начал радоваться жизни. Легкость, с какой наша маленькая машина
отрывалась от земли, и воздух, свистевший вокруг головы, моментально