"Дик Фрэнсис. Нерв" - читать интересную книгу автора

- Да, я знаю, - согласился солдат. - Мы поняли, что повернули слишком
рано, и мой товарищ попытался развернуться; что он тут натворил, просто
ужас, мы въехали в изгородь. Короче говоря, - небрежно продолжал он, - мы
окончательно застряли. Товарищ поймал грузовик и поехал позвонить в военную
автоинспекцию.
Питер и я вышли из машины, чтобы убедиться самим, но солдат говорил
правду. Огромная, тяжелая в управлении автоцистерна намертво перегородила
выезд с узкой дороги, а водитель уехал.
Бледный, мрачный Питер снова сел за руль, я позади него. Он проехал
четверть мили задним ходом, прежде чем мы нашли въезд в ворота и смогли
развернуться, потом долго спускались вниз с холма по дороге, вьющейся
серпантином, промчались через деревню и выехали на шоссе с другой стороны.
Оно вело на юг, в противоположную сторону от Челтнема, и нам пришлось делать
длинный объезд, чтобы вернуться на нужное направление, хотя автоцистерна
преградила путь всего в двенадцати милях от цели нашего путешествия.
Несколько раз Питер повторил: "Я опоздал" - ив голосе его звучало
отчаяние. Я знал, что он участвовал в первой скачке, и тренер, для которого
он работал, любил за час до начала видеть в весовой своих жокеев. Тренеры
утверждали их имена по крайней мере за четверть часа до заезда. Если бы они
заявили жокея, который еще не приехал, а он бы по самой уважительной причине
действительно не приехал, у тренера были бы неприятности с распорядителями.
Питер работал для человека, который никогда не рисковал такими вещами. Если
его жокей не приезжал за час до скачек, он заменял его. А так как тренер был
человеком порывистых решений, то он не допускал и мысли, что кто-то или
что-то нарушит его планы.
Мы были на ипподроме за сорок пять минут до начала первого заезда.
Питер помчался с автостоянки к раздевалке, но мы оба знали, что он не будет
участвовать в скачках. Я не спеша пошел за Питером и, когда проходил широкую
асфальтированную площадку на пути в весовую, услышал щелчок
громкоговорителя, и объявляющий начал перечислять участников первого заезда.
Питера Клуни среди них не было.
Я нашел его в раздевалке, он сидел на скамье, обхватив голову руками.
- Он не стал ждать, - повторял Питер несчастным голосом. - Он не стал
ждать. Я знал, что он не будет ждать. Я знал. Он взял вместо меня
Ингерсолла.
Я посмотрел туда, где Тик-Ток натягивал ботинки. Он сидел уже в алом
свитере, который должен был бы надеть Питер. Тик-Ток поймал мой взгляд,
состроил гримасу и в знак сочувствия покачал головой, но он был не виноват,
ему предложили работу; естественно, он ее взял.
Хуже всего было то, что Тик-Ток выиграл скачку." Я стоял рядом с
Питером на местах для жокеев, когда алые цвета проскользили мимо финишного
столба, он издал такой подавленный звук, будто собирался разразиться
рыданиями. Он сумел взять себя в руки, но лицо у него стало серо-белым.
- Ерунда, - смущенно сказал я, встревоженный его видом. - Это еще не
конец света.
Разумеется, наше опоздание - большая неудача, но тренер, для которого
работал Питер, был разумный человек, хотя и нетерпеливый, и он не собирался
отказываться от Питера. В тот же день Питер работал для него, но лошадь
прошла не так хорошо, как ожидали, и захромала. Последний раз его лицо со
следами разочарования мелькнуло передо мной, когда он приставал ко всем в