"Уолдо Фрэнк. Смерть и рождение Дэвида Маркэнда" - читать интересную книгу автора

глаз, она сняла пальто и шляпу, хотела было бросить их на диван,
передумала, положила на стул в углу и снова повернулась к нему лицом.
Маркэнд следил за всеми ее движениями, словно они имели какой-то особый
смысл. В высокой пустой комнате она казалась очень стройной, ее костюм был
из тяжелой ткани и скрывал ее тело. Он вдруг заметил это тело, в первый
раз за многие годы заметил тело женщины, которую видел почти каждую
неделю. Тяжесть сдавила его горло. Он стиснул кулаки и снова разжал их. Он
чувствовал ее дыхание, чувствовал, как поднималась и опускалась ее грудь,
ее взгляд, обращенный на него. Его руки вдруг потянулись к ней, но он
отдернул их.
- А почему бы и нет? - сказала Лоис.
Слова действовали медленно, и освобожденный ими вихрь, огромный и
трезвый, охватил его тело. Он почувствовал, что совершает безумство, но в
этом было наслаждение. Он обнял ее за талию и поцеловал. Он помог ей
раздеться, снять с себя все, кроме блестящих черных шелковых чулок. Он
глядел на нее, обнаженную, и знал, что его безумие обмануло его; оно было
только в нем самом, и оно уже меркло. Ее груди поникли, ее тело было
блеклым, точно цветок, слишком долго лишенный солнца; на золотистых ее
волосах играли только сумеречные тени. Он подумал об Элен, которую видел
тысячу раз и чья нагота расцветала каждый раз по-новому, удивительно и
волшебно. Отступать было слишком поздно. Теперь оставался только один путь
к бегству - идти вперед. Может быть, в ней он встретит безумие, от
которого его собственное разгорится вновь? Он опустился на диван рядом с
нею и обнял ее. Тело, приникшее к нему, было мягким, хрупким, бессильным,
внушающим жалость. И вот они лежат рядом, по ту сторону вынужденного
наслаждения, бесконечно далекие друг от друга. Лоис встала, набросила на
себя кимоно, шелковой шалью прикрыла наготу мужчины. Потом села возле. Его
безумие, которое было истинным несколько секунд и породило мучительную
ложь, теперь угасло в них обоих. Оно возникло благодаря ей, но осталось в
пределах его существа и было лишь порождением дня, прожитого в необычном.
Единственный путь избавления от этой лжи по-прежнему вел вперед... к
истине. Маркэнд сорвал с ее плеч покрывало, сбросил на пол шаль.
Обнаженные, не согретые страстью, они глядели друг на друга.
- Будем смелы, - сказал он, - посмотрим правде в глаза.
- Я ничего не боюсь. Я сказала: почему бы и нет? Могу повторить.
- Мы совершили ошибку.
- Можно мне закурить?
Теперь Лоис показалась ему прекрасной: она откинулась на подушки, и
грудь ее мягко обрисовывалась ниже тонкой линии плеч и полной шеи, только
в своей страсти он не видел этого.
Она предложила ему курить, он покачал головой.
- Нельзя откладывать что бы то ни было на пятнадцать лет, - сказала
Лоис.
- Все становится иным.
- Все становится прахом.
У нее на глаза набежали слезы. Она не вытирала их, она продолжала
курить. Маркэнд видел, что ей холодно, едва заметная дрожь пробегала по ее
телу. Вдруг он пожелал ее - было бы сладко ее познать. Но она была теперь
неизмеримо дальше, чем прежде. Он протянул руку и накинул шелковое
покрывало на ее плечи.