"Густав Фрейтаг. Инго и Инграбан " - читать интересную книгу автора

Если дано тебе от богов, чтобы охотно сложились речи в устах твоих, то
рассказывай; или же должен я спрашивать о том, что знать нам необходимо?
Незнакомец поднялся.
- Я приношу вести, волнующие сердца мужей, не знаю только, радость или
горе они готовят вам. Произошла битва, страшнее которой не помнят люди.
Волки воют на поле сражения и вороны носятся над костями аллеманов, которым
бог наш отказал в победе. Франки отдали победу римлянам, в плену короли
аллеманов, Гундамар и Атанарих, и многие дети королей; войска кесаря жгут
все в долинах Шварцвальда до самого Майна и гоном гонят толпы пленников.
Кесарь усилился в пограничных землях, и говорят, катты шлют к нему послов,
прося союза.
Глубокое молчание настало вслед за этими словами. Князь Ансвальд
мрачно потупил глаза, а Гильдебранд с трудом скрывал свое волнение.
- Мы в мире с римлянами и аллеманами, - осторожно начал он наконец, -
и туринги не боятся могущества кесаря. Я вижу, что ты был недалеко от поля
битвы и с той поры избегал поселений каттов, которые, по твоим словам,
расположены к римлянам. Не спрашиваю тебя, кому ты желал победы.
- Отвечу и не спрошенный! - вскричал незнакомец. - Не получал я
жалованья от римлян.
Луч благосклонности сверкнул в очах начальника.
- Ты не аллеман, - сказал он, - заключаю по говору твоему, ты от сынов
бога нашего, живущих далеко на востоке.
- Вандал с берегов Одера, - быстро ответил незнакомец.
- Далеко от родины твоей до поля битвы на Рейне, путник. Твой народ
тоже посылал на войну ратников своих?
- Я прибыл на Рейн без соотечественников. Горькая судьбина удалила
меня с родных полей.
- Судьбу устроят боги или строптивый дух мужа. Да не сокрушается,
однако ж, сердце твое тем, что было причиной удаления твоего с родины.
Незнакомец с благодарностью склонил голову.
- Забота гостя - быть угодным хозяину; прости, если я изыскиваю, что
может сделать тебя благосклонным к чужеземцу. На родине я слышал мелодию
певца, будто давно уже один витязь из страны турингов ратовал против римлян
в числе воинов моего народа, далеко на юге, на Дунае, и имя ему было
Ирмфрид.
Князь поднялся с кресла и сказал:
- Рука его, благословляя, лежала на моей голове: то был мой отец!
- Он кровью побратался с одним воином моего народа и, уезжая, князь
могучей рукой разломал надвое золотую римскую монету, оставив одну
половинку, да послужит она грядущим поколениям знамением гостеприимства.
Если одна половина золотой монеты твоя, то другая - моя.
И он подал золотую пластинку князю. Ансвальд быстро встал во весь рост
и при свете стал разглядывать монету.
- Молчите! - повелительно вскричал он. - Никто да не смеет произнести
ни одного слова. Ступай, Гильдебранд, и отнеси монету госпоже твоей. Пусть
она приложит ее к другой половинке, да скажи, чтобы она была одна, когда я
приведу к ней незнакомца.
Гильдебранд поспешно ушел, а хозяин приблизился к гостю и изумленно
оглядел его с головы до ног.
- Кто ты, приносящий в дом мой столь высокий привет? Нет надобности в