"Никки Френч. На грани" - читать интересную книгу автора

- Слишком просто, - перебил Моррис. - Десять фильмов, в которых есть
письма, но в названии нет слова "письмо".
- Как это?
- Ну, например... "Касабланка".
- В "Касабланке" нет никаких писем.
- Есть.
- Нет!
На этом серьезный разговор закончился.
После того случая я вообще перестала читать письма. Одни я узнавала по
почерку на конверте и даже не удосуживалась открывать. Другие просматривала
из любопытства и бросала в коробку, ко всем прочим. Письма уже не развлекали
меня. Среди них попадались грустные и непристойные, а остальные были просто
нудными.
Чтобы вспомнить, какая истерия царит в мире, мне было достаточно
выглянуть в окно с подгнившей рамой. Багровые от бешенства, непрерывно
сигналящие юнцы в побитых машинах. Одинокие старухи с сумками на колесиках,
ковыляющие в толпе и что-то бормочущие себе под нос. Алкаши у соседней
забегаловки, смердящие мочой и виски, с расстегнутыми ширинками и кривыми
ухмылками.
Безумие проникало ко мне в дом, принимая облик потенциальных
покупателей. Один мужчина лет пятидесяти, коротышка с изуродованными ушными
раковинами и волочащейся ногой, решительно встал на колени и принялся
простукивать половицы - как врач, обследующий больного пневмонией. Я
беспомощно стояла рядом, морщась от визгливой музыки, долетающей из паба.
Другая покупательница, женщина примерно моих лет, с десятками серебряных
сережек-гвоздиков в ушах, привела с собой трех громадных вонючих псов. При
мысли о том, во что превратится квартира, если в ней поселятся эти зверюги,
меня затошнило. В ней едва хватало места одному человеку. Один пес сожрал
мои витамины, второй улегся у двери, распространяя удушливый запах псины.
Большинство покупателей задерживались в квартире всего на несколько
минут, да и то из вежливости, а потом поспешно уходили. Некоторым было
плевать на приличия. Пары иногда высказывали вслух все, что думали о
квартире.
Вероятно, при поверхностном, мимолетном знакомстве Гай показался бы мне
нормальным представителем человеческого рода. Но поскольку ему никак не
удавалось продать мою квартиру, наше знакомство затянулось. Гай элегантно
одевался, часто менял костюмы и пестрые галстуки с героями мультиков.
Несмотря на жару, он не потел. Или потел тайком. Лишь несколько раз я
видела, как капля стекает по его щеке. От Гая пахло лосьоном после бритья и
эликсиром для полоскания рта. Постепенно я догадалась, что моя квартира для
него - символ фиаско, которого он всеми силами пытается избежать. Для ее
осмотра помощь агента не требовалась, но он все-таки сопровождал
покупателей, даже в неудобное время, по вечерам или в выходные.
Наверное, не стоило удивляться, когда, проводив тощую, нервозную
покупательницу, Гай заглянул мне в глаза и заявил:
- Нам обязательно надо как-нибудь вечерком пропустить по стаканчику,
Зоя.
Мне следовало бы решительно отшить его, выплеснуть всю ненависть к
нему, к его фальшивому загару и омерзительным эвфемизмам, но у меня не
нашлось подходящих слов, и я выпалила: