"Анна Фрейд. Психология Я и защитные механизмы " - читать интересную книгу автора

"злой" отец становится в фантазии защищающим животным, в то время как
беспомощный ребенок становится обладателем могущественных замещений отца.
Если трансформация успешна и благодаря фантазии ребенок становится
нечувствительным к данной реальности, Я спасено от тревоги и у него нет
необходимости прибегать к защитным мерам против инстинктивных импульсов и к
формированию невроза.
Этот механизм относится к нормальной фазе в развитии детского Я , но
когда он возникает в последующей жизни, то указывает на развитую стадию
психического заболевания. В некоторых острых спутанных психотических
состояниях Я пациента ведет себя по отношению к реальности именно таким
образом. Под влиянием шока, такого, как внезапная утрата объекта любви, оно
отрицает факты и заменяет невыносимую реальность некоторой приятной
иллюзией.
Когда мы сопоставляем детские фантазии с психотическими иллюзиями, то
начинаем видеть, почему человеческое Я не может более экстенсивно
использовать этот механизм - одновременно столь простой и столь
эффективный - отрицания существования объективных источников тревоги и
неудовольствия. Способность Я отрицать реальность совершенно не совместима с
другой его функцией, высоко им ценимой, - его способностью опознавать
объекты и критически проверять их реальность. В раннем детстве эта
несовместимость еще не оказывает возмущающего влияния. У Маленького Ганса,
владельца льва и хозяина цирка функция проверки реальности была совершенно
не нарушена. Конечно же, они не верили действительно в существование своих
зверей или в свое превосходство над отцами. Интеллектуально они были
полностью способны отличить фантазию от факта. Но в сфере аффекта они
аннулировали объективно болезненные факты и осуществили гиперкатексис
фантазии, в котором эти факты были изменены, так что удовольствие,
получаемое от воображения, возобладало над объективным неудовольствием.
Трудно сказать, в какой момент Я утрачивает способность преодолевать
значительные количества объективного неудовольствия при помощи фантазии. Мы
знаем, что даже во взрослой жизни мечты все еще могут играть свою роль,
иногда расширяя границы слишком узкой реальности, а иногда полностью обращая
реальную ситуацию. Но во взрослой жизни мечта - всегда игра, род побочного
продукта лишь с небольшим либидозным катексисом. Она позволяет, самое
большее, овладеть некоторой частью дискомфорта или достичь иллюзорного
облегчения от какого-либо незначительного неудовольствия. По-видимому,
исходная значимость мечты как способа защиты против объективной тревоги
утрачивается с окончанием раннего периода детства. Во всяком случае мы
полагаем, что способность к проверке реальности объективно подкрепляется,
так что она может закрепиться даже в сфере аффекта; мы знаем также, что в
дальнейшей жизни потребность Я в синтезе делает возможным сосуществование
противоположностей; возможно также, что привязанность зрелого Я к реальности
вообще сильнее, чем у детского Я , так что по самой природе вещей фантазия
перестает столь высоко цениться, как в ранние годы. В любом случае ясно, что
во взрослой жизни удовлетворение инстинктивного импульса через фантазию уже
не безвредно. По мере роста катексиса фантазия и реальность становятся
несовместимыми: должно быть либо одно, либо другое. Мы знаем также, что
проникновение импульса Оно в Я и его удовлетворение там посредством
галлюцинации представляют собой для взрослого психотическое расстройство. Я
, которое пытается уберечься от тревоги, избавиться от инстинктов и избежать