"Зигмунд Фрейд. Конечный и бесконечный анализ" - читать интересную книгу автора

дистанцироваться. В острых кризисных ситуациях анализ неприменим. Весь
интерес Я захвачен болезненной реальностью, и оно противится анализу,
который стремится увести за эту поверхность и вскрыть влияния прошлого.
Поэтому создание нового конфликта лишь удлинит и затруднит аналитическую
работу.
Можно возразить, что эти объяснения совершенно излишни. Никто не
помышляет о том, чтобы ради осуществления возможности лечения латентного
конфликта влечения намеренно провоцировать новую болезненную ситуацию. Этим
нельзя похвалиться и как профилактическим достижением. Мы, например, знаем,
что перенесенная скарлатина оставляет после себя иммунитет от повторения
подобной болезни; но врачу никогда не придет в голову заразить скарлатиной
здорового человека, чтобы предохранить его от возможного заболевания.
Ситуация, создаваемая защитной мерой, должна быть не такой опасной, как сама
болезнь, а гораздо меньшей, как при прививке от оспы и прочих подобных
процедурах. Поэтому и при аналитической профилактике конфликтов влечения
речь может идти только о двух других методах - искусственном создании новых
конфликтов при переносе, которые, однако, лишены характера реальности, и
пробуждении таких конфликтов в воображении пациента, разговаривая о них и
осведомляя его о возможности их появления.
Не знаю, можно ли утверждать, что первый из этих двух более мягких
методов вообще неприемлем в анализе. Специальные исследования этого не
проводились. Однако сразу же возникают трудности, из-за которых это
предприятие не кажется особенно перспективным. Во-первых, выбор таких
ситуаций для переноса весьма ограничен. Сам анализируемый человек не может
разместить все свои конфликты в переносе; точно так же и аналитик не может
пробудить в ситуации переноса все возможные конфликты влечения у пациента.
Можно заставить его ревновать или пережить любовное разочарование, но для
этого не требуется никакой особой техники. Подобное и без того возникает
спонтанно в большинстве анализов. Во-вторых, нельзя упускать из виду, что
все такие мероприятия вынуждают к недружелюбным действиям по отношению к
анализируемому и тем самым наносят вред установке любви к аналитику -
позитивному переносу, который является сильнейшим мотивом участия
анализируемого в совместной аналитической работе. Так что от этого метода ни
в коем случае нельзя ожидать слишком многого.
Итак, остается только тот путь, который, вероятно, и имелся в виду в
самом начале. Пациенту рассказывают о возможностях других конфликтов
влечения и пробуждают в нем ожидание, что подобное может случиться и с ним,
в надежде, что такое сообщение и предостережение возымеют успех и
активизируют у пациента один из указанных конфликтов в умеренной, но
достаточной для лечения степени. Но опыт на сей раз дает неоднозначный
ответ. Ожидаемый успех не наступает. Пациент выслушивает известие, только
отклика нет*. Возможно, он подумает: "Это очень интересно, но я ничего
такого не чувствую". Он стал больше знать, но в остальном ничуть не
изменился. Происходит примерно то же, что при чтении психоаналитических
сочинений. Читателя волнуют только те места, где он чувствует себя задетым,
то есть те, что затрагивают действующие в нем в настоящее время конфликты.
Все прочее оставляет его равнодушным. Я думаю, такой же опыт можно получить,
занимаясь сексуальным просвещением детей. Я далек от мысли, что это вредное
или ненужное предприятие, но очевидно, что профилактическое воздействие этой
либеральной меры существенно переоценивают. Дети знают теперь нечто, чего