"Рудольф Фрилинг. Христианство и перевоплощение " - читать интересную книгу автора

великом, прошедшем небеса (Евр. 4:14). Таким образом, при возвращении
Христос двигается навстречу человеку "до нижнего предела" сверхчувственного
мира, а вследствие этого люди отныне в свою очередь могут подняться ввысь
для встречи с Ним в сверхчувственном мире. Нисходя по духовным сферам,
Христос про - [Стр.92]



ходит и область, где пребывают умершие в Господе - "И мертвые во
Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними
восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с
Господом будем" (1 Фес. 4:17). Это великое движение берет начало в области
умерших, так же как пасхальным событиям предшествует со-I бытие Страстной
субботы. Но и мир умерших тоже проходит через метаморфозы. У Павла сжатие во
времени указывает на грядущую фазу в отношениях между живыми и мертвыми,
когда разделяющая людей земная смерть уже не препятствует более совместной
жизни высшего порядка. "Мы <...> вместе с ними". Указание "на облаках"
перекидывает мостик к вознесению Христа. Тогда "оставшиеся" на земле
потеряли восходящего на небо Иисуса из поля своего духовного зрения, Он
исчез в облаках. Теперь же они не только увидят Его "открывающимся" из
облаков, но сами поднимутся к высшему бытию и уже не останутся на земле, а
будут вместе с умершими. Земные люди будут восхищены "на воздухе" -
"воздух" есть образ истины о беспредельности нового способа бытия,
одолевшего земное тяготение, символ движения, противоположного "падению"
Адама. Слово "harpazein", обозначающее такое "восхищение" в воздушное
царство, указывает, что это событие произойдет не без драматизма, не гладко.
Души людей, вросшие "цепкими органами" в материальное бытие, "вырвутся" из
смертных оков материи через спасительную силу Христа.
Если исходить из существующего текста Первого послания к
Фессалоникийцам, то, пожалуй, можно не сомневаться, что апостол Павел, по
крайней мере когда писал сие Послание, считал возможным, что эти
эсхатологические события произойдут еще при его жизни. Переживание,
дарованное ему на пути в Дамаск, как бы осияло его и обвеяло дыханием
грядущего мира - мира последнего Судного дня, потому он и поддался чарам
"скорого ожидания" второго пришествия. Однако это не означает, что
апокалипсис Первого послания к Фессалоникийцам тем самым утратил силу.
Созерцаемые апостолом Павлом образы сами по себе верны, нужно только
перевести их из сферы "имагинации" на понятный ныне язык мысли. "Имагинация"
в антропософском понимании осуществляется вовсе не так, что сначала возни- [
Стр.93]


каст некая абстрактная мысль, которая затем из "педагогических"
соображений облекается в некий образ, и не в силу неких грез или ни к чему
не обязывающих фантазий. Гете нащупывал суть истинной имагинации, когда
говорил о "точной фантазии". Имагинативное сознание ничего не изобретает,
оно обнаруживает свои созерцательные образы как спонтанные явления. Их
нельзя соотносить с материальным планом - результатом будет абсурдная
фантастика. Но сквозь них, как сквозь окно, можно заглянуть в
сверхчувственную реальность, желающую открыть себя. При переводе в будничное