"Клаус Фритцше. Воздушный стрелок " - читать интересную книгу автора

предметов, маскировка, подкрадывание, лазание по дереву и т.д. К военной
части обучения также относились и строевые смотры, т.е. проверка одежды и
снаряжения на чистоту и ухоженность. Но этому всегда предшествовали так
называемые часы "чистки пятен". Сюда же относился и смотр оружия. Он был
особо страшен, т.к. очень редко удавалось выполнить требования нашего так
называемого "воспитателя".
Кто не отличался особой чистотой и прилежностью, попадал в служебный
журнал командира взвода. Провинившийся, таким образом, терял выходной, и
этот единственный свободный день проводил в интернате на всевозможных
внутренних работах.
В 12-13 лет я уже знал, что значило быть "в моде". Кто получал запись в
журнал несколько раз, тот находился под более пристальным контролем и перед
построением уже знал, что будет назначен в воскресенье на различные работы.
Скоро я стал относиться к "разгильдяям" и возненавидел эту школу от всего
сердца.
Уроков по политической подготовке или национал-социалистской идеологии
я не проходил до самого ухода из школы. Я только знал, что Адольф Гитлер был
великим вождем и что он поднимет Германию из пепла мировой войны на
невиданные высоты. Я знал, что мой отец не мог терпеть Гитлера, хоть и
находил часть его политики приемлемой. Это особенно касалось вопросов
расторжения Версальского договора, который запрещал Германии иметь боевые
самолеты, танки, крупные боевые корабли, подводные лодки и тяжелые орудия.
А когда в иллюстрированных журналах появились первые фотографии
немецких самолетов с крестами на крыльях, и когда мы, учащиеся Наполы,
весной 1936 года смогли посетить военный аэродром, то моему восторгу не было
границ. Тогда я для себя четко решил: "Я стану кадровым офицером и пилотом
Люфтваффе !"
Это был мир, который не имел ничего общего с ненавистным режимом
Наполы. Так я, по крайней мере, думал тогда, будучи преисполненным юношеским
восторгом.

Когда я поступил в гимназию интерната, мой класс состоял из 32
учеников. То, что 3 или 4 из этого числа не дотягивали от первой до второй
ступени гимназии, это являлось нормальным "износом". Но то, что потом
началось в Наполе, объяснялось тем, что многие ученики родом были не из
простого народа, который поддерживал национал-милитаристское направление
нацистов. Значительное число товарищей из класса было "добровольно" отозвано
родителями из школы после того, как военный режим стал преподавать им
соответствующие уроки. Другие не успевали по учебе или в физическом
развитии, и выгонялись из школы. Все чаще получалось так, что ученики, не
выдерживая муштру и тоску по дому, не отпросившись, отправлялись в путь в
сторону дома, не имея денег даже на проезд (с одной то рейхсмаркой карманных
денег в месяц). Кого из "выехавших за границу" заставала полиция, или тех,
кого родители снова отправляли обратно, тем приходилось особенно тяжко. От
позорного ярлыка "тряпка" он больше не мог отделаться. Как правило,
"выехавшие за границу" с их школьной успеваемостью не могли больше поспевать
за классом. Наверняка они успевали только за тем, чтобы их выгнали из школы,
что, собственно, и было их целью.
Меня же родители не докучали. Оба старших брата (один старше меня на 3,
а другой - на 6 лет) выдержали установку на военное образование, а старший