"Эрих Фромм. Бегство от свободы" - читать интересную книгу автора

цель: заработать себе на жизнь. В то время, как специально показал Макс
Вебер, не было никакого стимула работать больше, чем необходимо для
поддержания традиционного жизненного уровня. Вероятно, в некоторых группах
средневекового общества работа доставляла труженикам удовлетворение - как
реализация их творческих возможностей, - но большинство работало потому, что
им приходилось работать, и эта необходимость была обусловлена давлением
извне. В современном обществе появилась новая черта: людей стало побуждать к
работе не столько внешнее давление, сколько внутренняя потребность,
заставляющая их трудиться с такой интенсивностью, какая в любом другом
обществе была бы возможна лишь у самого строгого хозяина.
Внутренняя потребность гораздо эффективнее любого внешнего давления для
мобилизации всех сил человека. Внешнее принуждение всегда вызывает
психологическое противодействие, которое снижает производительность труда
или делает людей неспособными к решению задач, требующих ума, инициативы и
ответственности. Побуждение к труду, при котором человек сам становится
своим надсмотрщиком, этих качеств не блокирует. Нет сомнения, что капитализм
не смог бы развиваться, если бы преобладающая часть человеческой энергии не
была направлена на работу. В истории нет другого периода, когда свободные
люди столь полно отдавали свою энергию единственной цели - работе.
Стремление к неустанному труду стало одной из главных производительных сил,
не менее важной для развития нашей промышленной системы, чем пар и
электричество. До сих пор мы говорили главным образом о тревоге и чувстве
бессилия, которые владели типичным представителем среднего класса. Теперь мы
должны рассмотреть другие черты его характера, лишь вскользь упомянутые
прежде: враждебность и завистливость. Неудивительно, что в среднем классе
эти черты развивались очень интенсивно. Когда эмоции и чувственные
потребности человека подавляются; когда, сверх того, угрожают его
существованию, - враждебность становится нормальной реакцией человека. Как
мы видели, средний класс в целом испытывал и подавленность, и серьезную
угрозу; особенно это относится к тем его представителям, которые не могли
воспользоваться преимуществами нарождавшегося капитализма. Усилению этой
враждебности способствовали роскошь и могущество, которыми обладали и
кичились капиталисты - небольшая группа, включавшая в себя и верхушку
церковной иерархии. Естественным результатом была зависть к этой группе. Но
представители среднего класса не могли найти для этой зависти и враждебности
прямого выражения, которое было возможно для низших классов. Те ненавидели
своих эксплуататоров, мечтали свергнуть их власть - и потому могли себе
позволить не только испытывать, но и открыто проявлять свою враждебность.
Высший класс тоже мог открыто проявлять свою роскошь, силу, свою
агрессивность в стремлении к власти. Представители среднего класса были
консервативны; они хотели стабилизировать общество, а не подрывать его;
каждый из них надеялся преуспеть и принять участие в общем развитии. Поэтому
их враждебность не могла проявляться открыто, даже осознать ее было
невозможно: ее надо было подавлять. Однако подавление враждебности не
уничтожает ее, а только уводит из сознательного восприятия. Более того,
враждебность подавленная, не находящая прямого выражения, разрастается до
такой степени, что овладевает человеком целиком; и определяет его отношение
ко всем окружающим и к себе самому, но в замаскированной,
рационализированной форме.
Лютер и Кальвин воплотили эту всепоглощающую враждебность. Дело не