"Эрих Фромм. Бегство от свободы" - читать интересную книгу автора

формулы; на него воздействуют авторитетом какой-нибудь звезды общества или
знаменитого боксера, которые курят именно эти сигареты; его привлекают и
одновременно притупляют его критические способности сексуальными прелестями
красавиц, изображенных на плакатах; его запугивают тем, что от него дурно
пахнет, либо поощряют его мечты о внезапной перемене в жизни, которая
произойдет, как только он купит вот эту рубашку или вот это мыло. Все эти
методы в основе иррациональны; они не имеют ничего общего с качеством
товаров; они усыпляют покупателя и убивают его критические способности, как
опиум или прямой гипноз. В такой рекламе есть элемент мечты, воздушного
замка; и за счет этого она приносит человеку определенное удовлетворение -
точно так же, как и кино, - но в то же время усиливает его чувство
незначительности и бессилия.
По сути дела, эти методы усыпления способности к критическому мышлению
гораздо опаснее для нашей демократии, чем открытые нападки на нее; в смысле
же воздействия на человеческую личность они гораздо безнравственнее
непристойной литературы, издание которой наказуемо. Потребительское движение
пытается восстановить критические способности, достоинство и самоуважение
покупателя и, таким образом, действует в том же направлении, что и
профсоюзы; однако до сих пор это общественное движение не вышло за пределы
скромных начинаний.
Все сказанное касается не только экономической сферы, но и
политической. На заре демократии существовало множество самых различных
организаций, в которых человек мог конкретно и активно участвовать в
голосовании за определенные решения или конкретных кандидатов в выборные
органы. Вопросы, которые там решались, - так же как и кандидаты - были ему
знакомы; голосование, часто проводившееся на общем собрании всего населения
города, было конкретным актом, при котором индивид в буквальном смысле слова
считался. Сегодня избиратель имеет дело с гигантскими партиями, которые так
же далеки от него и так же подавляют, как гигантские промышленные
корпорации. Различия предвыборных программ малопонятны и становятся еще
сложнее оттого, что их всеми способами затемняют. Перед выборами избиратель
еще может мельком увидеть своего кандидата, однако с распространением радио
он, по-видимому, лишится и этой возможности - и потеряет последний шанс
зримо оценить "своего" кандидата. /Первое издание книги вышло в 1941 году,
задолго до распространения телевидения.- Прим. перев./ Фактически ему
предлагается выбор между двумя-тремя кандидатами партийных машин; но он этих
кандидатов не выбирал, он почти ничего о них не знает, его взаимоотношения с
ними так же абстрактны, как почти все остальные отношения.
Методы политической пропаганды усиливают чувство ничтожности
избирателя, так же как методы рекламы воздействуют на покупателя. Повторение
лозунгов, упор на такие факторы, которые не имеют ничего общего с
принципиальными разногласиями, - все это усыпляет его критические
способности. Ясное и рациональное обращение к его мышлению - это скорее
исключение, нежели правило в политической пропаганде, даже в демократических
странах. Сталкиваясь с размерами и мощью партий - в том виде, как это
изображено в их политической пропаганде, - отдельный избиратель не может не
чувствовать себя крошечным и ничего не значащим.
Все это вовсе не значит, что реклама и политическая пропаганда открыто
признают незначительность индивида. Совсем наоборот: они льстят индивиду,
придавая ему важность в собственных глазах; они делают вид, будто обращаются