"Карло Фруттеро, Франко Лучентини. Дело Д., или Правда о "Тайне Эдвина Друда" [D]" - читать интересную книгу автора

общепризнанная столица древних руин и интенсивных реставрационных работ,
представляется совершенно уместным, если не неизбежным. Но Рим является
также и общепризнанной столицей забастовок, неразберихи и автомобильных
пробок, это город, где нормальная работа аэропорта воспринимается как нечто
экстраординарное, а городской совет постоянно лихорадит. Так что нет ничего
удивительного в том, что мэр -- главный персонаж торжественной церемонии
открытия -- задержался на нескончаемом заседании на площади Кампидольо[8],
министр культуры застрял в аэропорту Катании, а самолет из Токио со
спонсорами-благодетелями на борту по невыясненным причинам предпочел
приземлиться в Пизе.

[8] Здесь находится Сенаторский дворец -- ныне официальная резиденция
мэра Рима.

Несравненная Лоредана сообщает обо всем этом с лучезарной улыбкой,
предназначенной всем и никому. Время от времени она кокетливо поправляет
свои роскошные каштановые волосы. Ее невозмутимость неопровержимо
свидетельствует: хозяйка конференции знает все о задержках, заминках и
прочих осложнениях. О, она уверена (пальчик игриво дергает непокорный
локон), что конференция обязательно будет открыта, надо лишь немного
подождать -- часов до семи вечера. Соответственно банкет переносится на
восемь тридцать, и вместо торжественного ланча гостей ожидает торжественный
обед. Однако (тут Лоредана одаривает публику очередной дразнящей улыбкой)
первое заседание можно провести прямо сейчас, и она с радостью проводит
группу друдистов в конференц-зал.
Решительно кивнув, отчего над головой взметнулся каштановый вихрь,
любезная, но непреклонная красавица делает знак своим подопечным следовать
за ней и решительным шагом устремляется в подземные глубины "U O". Звездам
сыскного дела ничего не остается, как подчиниться аппенинскому напору и
углубиться в лабиринты бесчисленных коридоров и залов заседаний (со стороны
специалисты-детективы напоминают колонну несколько одряхлевших агнцев,
ведомых на заклание). Время от времени навстречу путникам попадаются такие
же группы растерянных знаменитостей, возглавляемых товарками Лореданы, столь
же улыбчивыми и столь же непреклонными. Зал Шуберта, зал Баха и прочие залы
уже приветливо распахнули двери, готовые принять в свои чрева доверчивых
знатоков.
А вот и зал Диккенса. И пусть он не так велик, как музыкальные залы или
зал Ливия, но и здесь имеются ряды черных изящных кресел, снабженных
вертящимися (и верткими) подставками для бумаг и наушниками для синхронного
перевода. Перед креслами находится возвышение, на котором красуется длинный
стол; в центре сиротливо сгрудились четыре микрофона и четыре бутылки
минеральной воды. Рядом со столом имеется трибуна, увенчанная еще одним
микрофоном.
Неутомимая Лоредана устремляется к трибуне и бодро извещает
столпившихся в дверях специалистов о еще одной "незначительной проблеме".
Организаторы гарантировали (на лице ее вновь появляется озорная и кокетливая
улыбка) синхронный перевод, однако по техническим причинам в данный момент
придется ограничиться переводом на латинский. Правда, ведь в конце концов
(она энергично всплескивает нежными пухлыми ручками и тут же выразительно их
роняет) латынь -- самый универсальный язык в мире.