"Георгий Георгиевич Фруменков. Узники Соловецкого монастыря " - читать интересную книгу автора

свидетельствовал о том, что "несчастное время" не миновало, что
порядки инквизиционных времен не канули в Лету.
Даже в середине 70-х годов соловецкая тюрьма производила на
путешественников отвратительное впечатление. "Эта сырая каменная масса
внутри сырой каменной стены переносит разом за несколько веков назад",
- говорил о тюрьме Вас. Ив. Немирович-Данченко, брат известного
театрального деятеля. Писателя охватил "суеверный страх", когда он
вошел внутрь тюрьмы: "Узкая щель без света тянулась довольно далеко.
Одна стена ее глухая, в другой - несколько дверей с окошечками. За
этими дверями мрачные, потрясающе мрачные темничные кельи. В каждой
окно. В окне по три рамы, и между ними две решетки. Все это
прозеленело, прокопчено, прогнило, почернело. День не бросит сюда ни
одного луча света. Вечные сумерки, вечное молчание. Я вошел в одну из
пустых келий. На меня пахнуло мраком и задушающею смрадною сыростью
подвала. Точно я был на дне холодного и глубокого колодезя"(5).
В режиме соловецкой тюрьмы заметных изменений в XIX веке не
произошло. Верно, что исчезли пытки, забыты были батоги, шелепы, плети
и "нещадное битье" колодников, но сохранились цепи, веревки, ручные и
ножные кандалы, избиение арестантов и "смирение" их голодом, чего не
было даже в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. Втихомолку
использовались старые, уже известные читателю, внутристенные казематы
и каменные мешки Корожанской и Головленковой башен, темные клети на
Анзерском скиту, а также земляные тюрьмы.
В XIX веке, как и в XVIII, на Соловки обыкновенно ссылали людей
без указания срока или с пометкой "навсегда". Этим объясняется
длительность пребывания многих арестантов в тюрьме и устойчивый состав
ссыльных.
Есаул войска донского Евлампий Котельников "за распространение
вредных толкав о вере и богопротивные деяния" просидел в тюрьме 28
лет! Крестьянин графа Головкина Антон Дмитриев "за оскопление себя и
своего господина" провел в монастыре 62 года - с 1818 по 1880, из них
48 лет он маялся в одиночном заключении. Но, оказывается, и это не
предел. Своеобразный рекорд установил "вечный узник" крестьянин
Вятской губернии Семен Шубин. За старообрядчество и "произношение на
святые дары и святую церковь богохульных слов" его мучили заключением
целых 63 года - с 1812 по 1875.
В отличие от прежних времен в XIX веке среди присылаемых на
Соловки ничтожно малое число поступало на поселение среди братии.
Абсолютное большинство прибывало в арестантское отделение, то есть в
тюрьму, часто с припиской "в черные монастырские работы" или "в
монастырские работы вместо штатного (платного.- Г. Ф.) служителя, но
под воинской стражей". Иными словами, в XIX веке в монастыре
сохранялся каторжный труд, в том числе и детский.
Так, например, 11 июня 1829 года в соловецкую тюрьму заключили
10-летнего "казачьего сына" Ивана Панасенко за убийство им
восьмимесячной крестьянской дочери. Велено было содержать ребенка 15
лет в тюрьме "под крепким караулом с употреблением во всякие
монастырские тяжелые работы", а после окончания срока "водворить его
на местожительство, где по ревизии записанным состоит"(6). Едва ли
можно сомневаться в том, что девочка была убита по неосторожности,