"Асука Фудзимори. Микрокосм, или Теорема Сога " - читать интересную книгу автора

- Маршал, может быть, вам лучше присесть, отдохнуть минутку-другую?
- Ф-фу! Да, это неплохая идея.
Хитоси подвел маршала к скамье, на ходу попросив прислужника святилища
присмотреть за почтенным старцем. Не успел он вернуться на свое место, как
его перехватил еще один старик, карликового роста, косматый и бородатый.
Борода его скрывала впалость щек, а не по размеру большой сюртук - худобу
тела.
- Очень рад, - проворчал старец похоронным баском. - Очень, очень рад.
Позвольте представиться. Инукаи.
- Извините, со мной кто-то хотел говорить.
- Это я хотел.
Он ловко впихнул в руку Хитоси визитную карточку, пробормотав:
- В понедельник, в десять часов, по этому адресу. И чтоб ни одна душа
не знала. Совершенно сверхсекретно.
И он ускользнул, прежде чем Хитоси успел задать ему хоть один вопрос.
Его место заняла младшая Ивасаки, ставшая теперь супругой Сога. Грудь
ее больно сжимал тугой пояс, но лицо лучилось радостью.
- Чего от тебя хотела эта старая развалина?
- Ничего... надеюсь. Хотя еще и не понимаю ничего. И не объяснил он
тоже ничего.
- В его возрасте - неудивительно. Иной кирпичный дом столько не
простоит, сколько он прожил.
- Да ладно, тьфу на него.
- Кончай плеваться, лучше улыбнись. Ведь сегодня самый счастливый день
твоей жизни.
Но Хитоси оставался озабоченным. Он, конечно, слышал о старике Инукаи.
Газеты Японии часто писали о нем, о его контактах с великими реформаторами.
Инукаи заигрывал с демократами, цитировал Темин Накаэ и других либерально
настроенных мыслителей, клялся, что он из народа, с народом, ради народа...
Цуеси Инукаи, кошмарный лидер кошмарной парламентской оппозиции. Он и в
молодости был не краше. Тщедушный, сутулый, со впалыми щеками, Инукаи
производил впечатление больного, которому не суждено поправиться. Женился по
брачному объявлению на женщине благородного происхождения. Ожесточенная
неудачным замужеством, она нашла отдушину в кулинарии и с годами непомерно
растолстела, карикатурно оттеняя своей полнотой худобу мужа-скелета.
Популярность старого либерала носила курьезный характер. Страна слишком
долго прославляла воинские доблести, и к типам, разглагольствовавшим о
конституции и парламенте, относились как к свалившимся с луны. Стране нужны
были герои: твердая рука, тяжелый кулак, горластая глотка...
Беспочвенный мечтатель - пожалуй, самое безобидное прозвище Инукаи.
Более резолютивные оппоненты не останавливались перед определениями
"провокатор", "анархист", "красная скотина", "продажная шкура", "вонючий
карлик", "мешок дерьма", "сортирная швабра"... От недостатка оппонентов
Инукаи не страдал: приверженцы милой старины, шарахающиеся от всяких
новомодных заграничных веяний; неудачники, лишенные всякого влияния и
нуждающиеся в предмете ненависти; военные, для которых парламент - символ
коррупции, разъедавшей страну... Достигшие определенного комфорта также
опасались со стороны либералов всяческих гадостей, подрыва их
благосостояния. Богатеи архипелага не жалели для него нелестных эпитетов, и
дочь Ивасаки, разумеется, разделяла убеждения своего родителя, хотя и