"Карлос Фуэнтес. Устами богов " - читать интересную книгу автора

Вы, жирные люди с безразмерными задницами, крысы, лезущие вверх по
бесконечной лестнице, готовые на все, сражающиеся за ничто, вас ждет
погибель! Но не уйти вам от искупления и быть вам последним витком змеиных
экскрементов на нашей сухой монолитной земле. Уважайте всех и вся, либо
насилуйте всех и вся, но тогда все обратится в падаль, в студень на мертвых
ребрах Мексики, которая станет огромным скелетом с гниющей плотью, гиблой и
топкой, засасывающей слова и дела. Наша судьба - погибель. Мы сотворены по
образу и подобию родины, чтобы сжить ее со свету, - в этом главная цель и
задача наших свершений.
Люди доброй воли, не следует искать примирения с ними или идти им на
уступки - разве что в качестве лишнего подтверждения их неизбежного краха,
их, этих глиняных подпорок каменного идола, высеченного в никчемной стране,
расхлябанной и бессильной, опирающейся на мощь чужестранных успехов...
Маскарадные балахоны из Галилеи, балахоны Кейнса, Конта и Маркса 1 - все
это мы уже примеряли, всех раздевали донага, но у нас у самих не осталось
других одежд, кроме каменьев и зеленой чешуи с кровавыми перьями и
злосчастным опалом 2..."
И я бросился бежать из роскошных апартаментов, не оглядываясь на этих
людей, таких достопочтенных, таких добропорядочных, что в Мексике их можно,
пожалуй, пересчитать по пальцам. Рот влек меня дальше, я мчался с ним
вместе, не чуя ног, превратившись в мешок костей с потрохами.
- Кому бы еще пощекотать нервишки! - смеялся мой рот.

Мы вернулись в отель. Рот остановил меня у лифта. Занималась заря. Мне
не хотелось подниматься наверх, но делать было нечего. Мы вошли в кабину, и
рот приказал: "Нажми на самую нижнюю кнопку". Лифтер уперся: "Туда не
положено спускаться, сеньор". Рот настаивал и в конце концов ткнул моим
пальцем в кнопку. Мы спускались без шума, объятые музыкой воздуха. Вот
дверь открылась, и буроватая муть ворвалась в клеть. Темный сырой подвал
пах саваном. И вдруг там разлился свет, раздался грохот. Забившись в угол
кабины, я завопил от ужаса. По подземелью шествовали, раздвинув каменные
рты в ухмылке, не выходя из своего оцепенения непогребенных мумий, древние
божества: Тепейолотль - огромный "Стержень Земли" и хранитель воды,
изрыгающий огонь и разгребающий болотную жижу ручищами, похожими на
резиновые надувные лодки; Маяуэль, "богиня пьянства" с размалеванной
физиономией и желтыми зубами; Тескатлипока, бог раздоров, "курящееся
зеркало", задымленное сгустившимся мраком ночи; Ицпапалотль, "божество
жертвоприношений" со своей свитой из мертвых бабочек; Шолотль, тень всех
теней, пес, подвижный, как ртуть; Кецалькоатль, змеи в перьях, почерневших
от сажи и долгого ползания по многолюдным местам. А по стене стлался,
запутавшись в собственных слюнях, бог-раковина Тешицекатль. Рядом дышал
ледяным холодом и глотал грязь белый хамелеон, а позади всех, из месива
нечистот, глядела голова утопленника и верещала, как попугай-гуакамайо. На
земляном троне, молчаливая и громоздкая, покрытая черной пылью, восседала
Иламате-кутли, Старая Принцесса подземелья с лицом, скрытым бахромой из
кинжалов. Обглоданные трупы высовывались из илистой озерной трясины 3.

Туча красных бабочек унесла потерявшего сознание лифтера на середину
озера, а потом вернулась за мной.
"Пойдем, Оливерио, причастись, покайся в грехах!" - кричали мои губы,