"Ладислав Фукс. Мыши Наталии Моосгабр " - читать интересную книгу автора

Штайнхёгер. - Фаберы?
- Бесполезно, - сказала госпожа Моосгабр и, отойдя от буфета, тоже
села на стул, - если бы об эти кирпичи кто-то разбился или я упала бы в
бочку, они сказали бы, что надо быть повнимательнее. Скажут, что и мальчику
незачем было лезть на леса. Не лез бы, а прошел бы по галерее, где
положено, не свалился бы. Такая фирма еще вам докажет, что мальчик пил по
дороге пиво из жбана и что у него закружилась голова. Пейте чай, берите
булку.
Штайнхёгеры кивнули и опустили головы, а привратница, сжав под горлом
блузку, молчала. Потом все стали пить чай.
Когда часы у печи пробили девять, в проезде раздались шаги и госпожа
Моосгабр замерла на минуту. Но по-видимому, это был господин Фабер,
возвратившийся из полицейского участка. Госпожа Фабер, по-прежнему прямая и
холодная, со жбаном на коленях, без единого слова встала, потом встали и
остальные.
- Вывесим черный флаг, госпожа Моосгабр, - вздохнула привратница, - он
у вас в шкафу в коридоре и шест тоже у вас.
И госпожа Моосгабр кивнула.
- Он у меня, - кивнула госпожа Моосгабр, - и еще тот, запасной. Тотчас
вывешу его на ночь. Хорошо, что, госпожа Фабер немного отдохнула и чуть
успокоилась. Не убивайтесь, - повторила она и пошла открывать дверь.
- Послушайте, госпожа Моосгабр, - сказала привратница, оставшись в
кухне наедине с госпожой Моосгабр, - послушайте, я должна вам сказать
кое-что. Как-то это странно. Инспектор сказал "свалился, да-да, свалился",
но сказал это так странно, будто говорил "не свалился". Будто хотел сказать
что-то другое. Мне почудилось, он хотел сказать, как бы что-то вроде...
словом, не знаю. - И привратница тряхнула головой, сжав под горлом блузку,
а потом неожиданно сказала: - Ну ладно. Мне что-то примстилось, может, я и
ошиблась.
Когда удалилась и привратница, госпожа Моосгабр привела в порядок
стол, вылила ведро, стоявшее в комнате, и вышла в коридор. Там она вынула
из шкафа аккуратно сложенный черный флаг на древке, из-за шкафа вытащила
шест. Шест был очень длинный, до самого потолка, и госпожа Моосгабр, выходя
с ним из двери в проезд, поневоле чуть наклонила его... В проезде она
обогнула кирпичи, тачку и бочку и вышла на улицу.
Шагах в десяти от домовых ворот горела уличный газовый фонарь. Он был
слишком слабым для того, чтобы достаточно освещать пространство перед
убогим домом, но все-таки полной темноты там не было. Туда падал свет из
верхних окон, ясным было небо в зареве неоновых огней из других, более
богатых районов города, и еще, возможно, свет исходил от ракет, что
запускались где-то на звездодроме и во дворце по случаю именин Альбина
Раппельшлунда. Госпожа Моосгабр с шестом и флагом в руке чуть огляделась в
этой слабо освещенной улице, и вдруг ей показалось, будто на углу она видит
какие-то тени. Вроде бы там появились две человеческие тени, и у госпожи
Моосгабр опять на миг защемило сердце. Она поспешно насадила древко флага
на конец шеста и, подняв, вставила его в скобу, которая торчала над
домовыми воротами под окном второго этажа. Флаг развернулся и повис.
Госпожа Моосгабр снова посмотрела на угол улицы, но там уже никого не было.
Угол улицы опустел. Госпожа Моосгабр с шестом быстро свернула в проезд и
прошла в свою квартиру. Она тщательно заперла дверь, а шест опять водворила