"Диана Гэблдон. Чужеземец " - читать интересную книгу автора

перемычек, критически осматривая последнюю партию кубков из красной глины и
скептически прислушиваясь к зазываниям булочников каменного века и торговцев
лопатами из оленьей кости и янтарными бусинками.
Против этой гипотезы говорило только наличие скелетов под Алтарным
Камнем и кремированных останков в ямах в форме буквы Z. Если, конечно, это
не были останки невезучих купцов, которых обвинили в обвешивании
покупателей. Но все-таки хоронить людей прямо на рыночной площади казалось
мне несколько антисанитарным.
В миниатюрном святилище на этом холме не видно было признаков
захоронения. Под миниатюрным я имею в виду только то, что круг из торчащих
камней был меньше, чем Стоунхендж; при этом каждый камень был все же в два
моих роста и очень массивным.
От другого гида в Стоунхендж я слышала, что такие каменные круги
встречаются по всей Британии и в Европе - одни в лучшем состоянии, другие
уже потеряли форму. Назначение и происхождение их неизвестно.
Мистер Крук милостиво улыбался, пока я бродила среди камней, то и дело
останавливаясь, чтобы потрогать их, словно мое прикосновение могло
произвести впечатление на монументальные валуны.
Некоторые камни были полосатыми, полоски нанесены тусклыми красками.
Другие испещрены пятнами слюды, на которых весело подмигивало солнце. Все
они очень отличались от камней, торчавших вокруг из зарослей папоротника.
Кто бы и для какой цели ни строил эти каменные кольца, он считал их
достаточно важными для того, чтобы добыть камни, придать им форму и
перевезти каменные блоки, чтобы потом возвести эти круги. Придать форму -
как? Перевезти - как? И на какое невообразимое расстояние?
- Мой муж будет очарован, - сообщила я мистеру Круку, остановившись,
чтобы поблагодарить его за то, что он показал мне это место и растения. -
Позже мы с ним придем сюда вместе.
Старик галантно предложил мне руку, и я ее приняла, подумав, что,
несмотря на возраст, он, похоже, стоит на ногах крепче, чем я.

***

После обеда я шла по дороге в сторону города, чтобы зайти за Фрэнком в
дом пастора. Я с наслаждением вдыхала пьянящий воздух шотландских гор, эту
смесь запахов торфа и вечнозеленых растений, приправленную древесным дымком
и ароматом жареной сельди. Дома, стоявшие вдоль дороги, были очаровательны;
некоторые из них покрашены совсем недавно, и даже в пасторском доме,
которому было не меньше ста лет, ветхие оконные рамы выкрасили в насыщенный
темно-коричневый цвет.
Дверь открыла экономка священника - высокая, жилистая женщина с тремя
нитками искусственного жемчуга на шее. Услышав, кто я такая, она пригласила
меня в дом и повела по длинному, узкому, темному коридору, увешанному
портретами людей, бывших, возможно, знаменитостями своего времени, или
почитаемыми родственниками нынешнего священника, а может, и членами
королевской семьи, насколько я могла разобрать в полутьме.
По контрасту с коридором кабинет священника ослепил меня ярким светом
из высоких, от пола до потолка, окон. У камина стоял мольберт с
незаконченным пейзажем маслом - черные утесы на фоне вечереющего неба.
Видимо, для этого и сделали в доме такие окна, намного позже, чем построили