"Диана Гэблдон. Чужеземец " - читать интересную книгу авторасделать для этого мальчишки. Только имей в виду - возможно, я уже
опоздала, - предупредила она. - А уж раз к этому приложил руку наш туповатый священник, он-то потребует самого строгого приговора. Но я все равно попытаюсь. А ты пока потолки розмарин - это отнимает целую вечность. Она ушла, а я схватила пестик и стала машинально толочь и тереть, почти не обращая внимания на то, что из этого получается. Закрытое окно заглушало шум дождя и толпы, они просто сливались в единый угрожающий шелест. Я, как любой школьник, читала Диккенса. И других, более ранних авторов: описания безжалостного правосудия тех времен, применяемого ко всем правонарушителям независимо от их возраста и жизненных обстоятельств. Но одно дело - находясь на безопасном расстоянии в одну-две сотни лет, читать истории о том, как детей "по закону" вешали или калечили, и совсем другое - спокойно сидеть и толочь травы, в то время как подобное происходит прямо у тебя под ногами. Решусь ли я вмешаться, если приговор для мальчика окажется слишком жестоким? Я переместилась вместе со ступкой к окну и выглянула наружу. Толпа заметно выросла - по Хай Стрит подходили еще люди, привлеченные сборищем. Новоприбывшим сначала возбужденно выкладывали подробности, потом они смешивались с толпой, и все больше лиц с ожиданием поворачивалось к дверям дома. Я смотрела вниз, на толпу, терпеливо стоявшую под дождем в ожидании приговора, и внезапно кое-что поняла. Я, как и многие другие, ужасалась сообщениям из послевоенной Германии: историям о депортациях и массовых убийствах, о концлагерях и о том, как там сжигали людей. И, как и многие другие, я задавала себе вопрос: "Как немцы могли это допустить? Они не могли не знать, не могли не видеть грузовики, заборы и дым. Как они могли стоять в В данном случае дело даже не шло о жизни и смерти. А покровительство Каллума, скорее всего, не допустило бы нападения на меня. Но вот я стояла тут и представляла себе, как выхожу наружу, одинокая и беззащитная, чтобы противостоять толпе солидных и добродетельных сельчан, алчущих наказания и крови, которые могут рассеять скуку повседневного существования - и мои руки, охватившие миску, стали скользкими от пота. Человек стал стадным животным в силу необходимости. Со времен первых пещерных жителей люди - слабые и беззащитные, но достаточно сообразительные - выжили только потому, что объединялись в группы, поняв, что их сила - в численности. И это знание, которое они впитали за века с материнским молоком, и лежит в законе толпы. Ибо выйти из группы и остаться одному, чтобы противостоять ей, в течение бесчисленных тысячелетий означало для осмелившегося на это одно - смерть. Чтобы выстоять против толпы, требуется нечто большее, чем простая отвага; нечто, лежащее за пределами человеческих инстинктов. А я боялась, что не обладаю этим "нечто", и стыдилась этой боязни. Мне показалось, что прошла вечность прежде, чем дверь снова открылась и в комнату вошла Гейли, как всегда, хладнокровная и невозмутимая, держа в руках кусочек угля. - Нам придется профильтровать отвар, - бросила она, словно продолжая разговор. - Думаю, мы пропустим его через уголь, завернутый в муслин. Так будет лучше всего. - Гейли, - нетерпеливо сказала я. - Не испытывай меня. Что там с подручным кожевника? |
|
|