"Диана Гэблдон. Чужеземец " - читать интересную книгу автора Нед Гован оказался стряпчим. Он родился, получил воспитание и
образование в Эдинбурге, - и выглядел как типичный столичный житель. Невысокий, аккуратный мужчина в летах, он носил плащ из добротной ткани, шерстяные штаны и белую полотняную рубаху, скромно украшенную кружевом, - весьма разумный компромисс между требованиями дороги и его социальным статусом. Небольшие очки в золотой оправе, аккуратная лента в волосах и черная треуголка довершали картину. Он казался настолько типичным стряпчим, что при взгляде на него я не могла удержаться от улыбки. Он ехал рядом со мной на смирной кобылке, груженой двумя объемистыми кожаными тюками. Он пояснил, что в одном находились все предметы его ремесла: чернильница, перья и бумага. - А что в другом? - поинтересовалась я, с любопытством косясь на тюки. В то время как первый казался набит битком, второй выглядел полупустым. - А, это для сбора арендной платы, - пояснил поверенный, ладонью похлопывая по мешку. - Похоже, ее ожидается немало, - заметила я. Мистер Гован добродушно пожал плечами в ответ. - Не так уж и много, моя дорогая. Но по большей части арендаторы расплачиваются натурой, или мелкой монетой. Пенсы занимают куда больше места, чем деньги покрупнее. - Тонкие губы изогнулись в улыбке. - Впрочем, даже столь весомый груз меди и серебра все же легче в перевозке, чем основное богатство Маккензи. Он оглянулся на повозки, сопровождавшие наш караван. - Мешки с зерном и тому подобным, по крайней мере, остаются без движения. Против домашней птицы, должным образом связанной, либо рассаженной неразборчивость в еде; в прошлом году, к примеру, одна из них сжевала мой носовой платок. Хотя в том, что я позволил уголку ткани торчать из кармана, безусловно была моя вина - Тонкие губы решительно поджались. - Однако в этом году мои указания были непререкаемы: мы не станем брать живых свиней. Именно для защиты повозок и седельных сумок мистера Гована наш отряд и сопровождали человек двадцать вооруженных верховых охранников, составлявших костяк каравана, который вез с собой также и провиант. На прощание мистрисс Фитц сообщила мне, что условия в путешествии будут самые непритязательные, и ночевать зачастую придется в чистом поле. Мне было любопытно узнать, что толкнуло такого человека как Гован, с его опытом и образованием, занять должность в шотландской глуши, вдали от привычной роскоши цивилизации, к которой он был явно привычен. - Ну, что касается всего этого, - пояснил он, в ответ на мой вопрос, - то в юности я служил в Эдинбурге. Дом с кружевными занавесками на окнах и медной табличкой с моим именем у входа. Но мне скоро наскучило составлять дарственные и завещания, и видеть одни и те же лица на улице, изо дня в день. Вот я и уехал, - закончил он просто. Он купил лошадь и еды в дорогу, и пустился в путь, куда глаза глядят. - Видите ли, должен признаться, - продолжил он, промокая нос платком с монограммой, - что страдаю от... любви к приключениям. Однако ни мой статус, ни семейное воспитание не подготовили меня к жизни моряка или разбойника с большой дороги, - это были самые авантюрные профессии, которые я мог себе в ту пору вообразить. В качестве альтернативы я решил отправиться в нагорья, чтобы там наняться на службу к одному из клановых вождей. |
|
|