"Паулина Гейдж. Искушение фараона " - читать интересную книгу автора

ухоженные лужайки, мимо сикомор, туда, где к неспешному потоку реки
спускались ступени, выложенные из белого камня. На пересечении тропинок
Хаэмуас остановился и прислушался, глядя в сторону Нила. Был конец акхета.
Река все еще оставалась полноводной, сине-коричневые струи, дающие жизнь и
плодородие, стремительно неслись вперед, но вода уже вернулась в свои
берега, ежегодное половодье миновало, и крестьяне начали бросать семена в
напитавшуюся соками землю. Развесистые пальмы, окаймлявшие оросительные
каналы, колючие акации, сикоморы стояли покрытые блестящей свежей
бледно-зеленой листвой, и в саду Хаэмуаса буйные заросли цветов притягивали
глаз и услаждали обоняние. Самих цветов Хаэмуас в темноте не видел, но их
благоухание наполняло все вокруг.
Он смотрел, как в темной воде робко отражается первый свет
народившегося месяца и река то сияет ярким серебром, то вновь погружается в
непроглядную тьму. Ночной ветерок шевелил прибрежные кусты, приподнимал
ветви больших деревьев. Ведущие к воде ступени манили спуститься, и Хаэмуас
позавидовал Гори, который сейчас, должно быть, уже удобно устроился на дне
своей лодки, рядом с ним верный Антеф, удочки уже закинуты, а сами они
смотрят на звезды и болтают о том о сем. В ночи раздавалось журчание
фонтана, а внизу, под каменным основанием, все еще хранившим дневное тепло,
слышались вздохи и сопение обезьян, прячущихся в своем излюбленном уголке.
- Хорошо бы сейчас прокатиться по реке, - заметил Хаэмуас, обращаясь к
своей терпеливой свите, - но следует, пожалуй, проверить, как обстоят дела
дома.
Про себя он подумал, что еще один час на реке не принесет ему пользы -
слишком он устал. В легких как будто скопился тяжелый воздух, осела вся пыль
древней гробницы. Болели ноги. Самое лучшее сейчас - это массаж, а потом -
хороший сон.
- Рамоз, - обратился он к глашатаю, - скажи жене, что я вернулся и
проследовал в свои покои. Если уже прибыли носилки Пенбу, я просмотрю все
письма из Дельты, какие доставили в мое отсутствие. Ибу скажи, что ужинать я
буду немедленно, а Каса подождет с массажем, пока я не закончу всех дел с
Пенбу. Амек здесь?
К нему с поклоном приблизился капитан телохранителей.
- Сегодня я уже никуда не пойду. Можешь снять с караула своих воинов. -
И, не дожидаясь ответа, он прошел внутрь, мимо искусно украшенных колонн.
В просторном зале для приемов, где обычно собирались и развлекались
гости, царила прохлада. Пол здесь был выложен однотонными плитами - черными
и белыми; оштукатуренные стены расписаны сценами из жизни его семьи: вот они
охотятся на болотах, вот удят рыбу или просто отдыхают в саду в тени
деревьев. Хаэмуас потребовал, чтобы при украшении зала использовались только
традиционные, известные с древних времен цвета - белый, черный, желтый,
синий и красный. Немногие имевшиеся здесь предметы мебели, предназначенной
для гостей, также отличались простотой и совершенством форм. Изготовлены они
были из древесины ливанского кедра и инкрустированы золотом, слоновой костью
и ляпис-лазурью.
Здесь Хаэмуасу удалось противостоять требованиям жены. Она-то совсем не
хотела, чтобы их гости думали, будто у могущественного царевича и жреца
Хаэмуаса, сына фараона и фактического правителя Египта, дурной вкус, но
после ожесточенных споров ей пришлось уступить.
- Я - потомок царской семьи Египта, - Хаэмуас даже повысил голос, чего