"Паулина Гейдж. Искушение богини " - читать интересную книгу автора

своим богом в полумраке величественного святилища. - Моя воля - воля Амона,
но пожелать чего-либо еще не значит сделать". И он продолжал днем приносить
жертвы богам, а по ночам мерить гулкие залы дворца твердыми шагами.

Наконец в середине месяца Мезор, когда река стала отступать, обнажая
черную удобренную землю, на восточном берегу собрался погребальный кортеж,
чтобы проводить Неферу домой. Пришедшие молча наблюдали, как поднимают на
борт корабля гроб с ее телом, а вслед за ним и все, что связывало ее с
жизнью. Утро выдалось солнечное и свежее, в воздухе пахло влажной землей.
Течение в реке еще не успокоилось, а в садах из отсыревшей насквозь почвы
уже лезли первые зеленые ростки. Жрецы, плакальщики и родственники покойной,
готовясь к недолгому путешествию на запад, всходили на корабль с опущенными
долу глазами, занятые каждый своей думой. На дальнем берегу их ждали
запряженные волами неподвижные дроги, и, пока барки с погребальной
процессией приближались к причалу, а шесты, которыми рабы отталкивались от
дна, поднимались и падали, влажно блестя на солнце, Хатшепсут охватила
дрожь.
Дни траура принесли ей пусть шаткий, но все же покой, и она снова
почувствовала, что заняла свое место в жизни, но теперь при виде огромных
красно-рыжих животных, которых держали неподвижные и жутковатые служители
города мертвых, ее охватил тот же ужас, что прогнал ее от смертного ложа
Неферу и бросил в воды священного озера. Она поспешно схватилась за теплую,
знакомую руку матери.
Лодки мягко ткнулись бортами в причал, рабы спустили трапы, а
Хатшепсут, Ахмес и фараон стояли и ждали, пока вынесут на берег саркофаг и
сундуки.
Мутнеферт с сыном держались чуть в стороне. Хатшепсут то и дело ловила
на себе осторожные взгляды, которые искоса бросал на нее Тутмос, но
охватившая ее тревога притупила уколы раздражения. Она решительно
повернулась к нему спиной и теснее прижалась к Ахмес.
Тутмос следил за ней мрачным взглядом. Мать объяснила ему, что теперь,
когда Неферу больше нет, ему придется жениться на Хатшепсут, если он хочет
стать царем. Сначала он возмутился, но мятежное настроение продлилось
недолго. Как обычно, Тутмос спрятал его под маской медленно соображающего
тюфяка, оставив на виду только дурное настроение.
Мутнеферт в день похорон было не узнать. Ее фигура утопала в складках
широкого синего одеяния, на ней не было ни одного украшения. Исподтишка, то
и дело сверкая глазами, она наблюдала за своим царственным супругом. Она не
сомневалась, что скоро ее сын станет царевичем короны и с легкостью обуздает
эту сумасшедшую девчонку Хатшепсут, едва они поженятся. "В конце концов,
смерть царевны еще не катастрофа, - рассуждала она про себя, - хотя,
конечно, жаль девочку". Мутнеферт прекрасно понимала, что из Неферу
получилась бы куда более покорная и почтительная супруга, чем когда-либо
выйдет из Хатшепсут, но тут уж ничего не поделаешь. Просто им всем придется
еще потерпеть. Пока не потеряно ничего, кроме времени.
Погребальная процессия была готова. Первыми шли двенадцать рабов с
розовыми алебастровыми сосудами на плечах, в них лежали еда и драгоценные
мази, за ними другие рабы несли длинные ящики из кедрового дерева с платьями
и украшениями Неферу. Дальше ехали дроги с балдахином, под которым стояли
четыре сосуда с внутренностями девушки; пробка каждого кувшина изображала