"О Галиче - Другие. Статьи" - читать интересную книгу автора

смог - музыкально сложно, а в гармонии я примитивен. Тогда я написал на эти
слова свою же музыку. Ну и получилось:

Я заснувший пассажир,
Поезд - жизнь.
Выплывают миражи
Сна, лжи.

Кукину 35 лет. Живет в Ленинграде. Тренер по фигурному катанию. А
летом, когда вместе со льдом тает его работа, ходит в геологические партии.
Министр социологии клуба "Под интегралом" Юра Карпов сказал как-то:
"Недоделанность песен бардов соответствует недоделанности нашего обыденного
сиюминутного сознания".
Вот, вот... Это как моментальная фотография - и рот открыт, и глаза
выпучены, и рука взмахнула, смазалась да торчит, словно культя. Не очень-то
красиво, но вдруг в этих нелепостях проскакивает нечто такое, что объект
запрячет глубоко-глубоко, позируя великому мастеру. Другое дето, мастер,
если он великий, выловит это нечто, как вишню из коктейля, - у него свой
метод, свой талант, а у моменталиста свои. Мастер производит единицу
продукта и гарантирует качество, моменталист же вываливает перед вами гору
своих работ и просит выбрать, кому что понравилось. Ловлю себя на мысли, что
второе мне интереснее. Создается иллюзия, будто ты сам участвуешь в процессе
творчества. Ведь оцениваем мы (возвращаясь к бардам) - этот бард мой, тот не
мой, эта песня моя, та мне чужая. И может быть, секрет обаяния и
популярности гитарных певцов заключается в том, что при оценке их творчества
на нас не давит авторитет. Барды - наши боги и герои именно потому, что они
никакие не боги и не герои, а как мы - обыкновенные современники друг друга.
Мозги бардов - наши мозги, а их возможности - наши возможности. Во всяком
случае, нам так кажется.
На фестивалях путь к славе короток, как стометровка для бегуна на
длинные дистанции.
Всего пятнадцать минут понадобилось Саше Дольскому на то, чтобы стать
"звездой первой величины". Спел он "Развеселую песенку о манекене", "Как
нарисовать птицу" (на слова Жака Превера), да "Канатоходца", да "Фантомаса"
и - Дольский, Дольский, Дольский! - пронеслось по Академгородку.
В отличие от многих бардов Саша великолепно владеет гитарой, и
музыкальные акценты в его песнях так же важны, как смысловые. Саша обаятелен
вплоть до того, что на дискуссии получил упрек в том, что слишком нравится
залу. Действительно, в анкете на вопрос "профессия" Саша может смело писать:
"Любимец публики". А вообще-то он аспирант кафедры экономики строительства в
одном из свердловских институтов, и всякий раз при встрече профессор говорит
ему: "Доктор Дольский, когда вы бросите свои танцы-шмаицы?"
А зал топочет ногами: "Еще, Саша, еще!.." Какое ему, залу, дело, что
Саше через два часа лететь в Свердловск на заседание кафедры, которой, в
свою очередь, безразлично его увлечение "танцами-шманцами". Но пока есть
время, бард в который раз поет:

Полусолнце, полудождь,
Зонтик полукрасный.
Ты ко мне полуидешь