"Марина Галкина. Одна на краю света " - читать интересную книгу автора

промокла в этом месте. И с крыши незамедлительно накапала маленькая лужица.
Да, эти непрорезиненные ткани обладают таким свойством - что материал АЗТ,
из которого сделан мой тент, что корейка, просеребренная с одной стороны -
они промокают, если к ним прикоснуться изнутри. Полиэтилен - тот выдержит
любой дождь, но он рвется на ветру.
Что ж, раз нынче всех комаров сдуло, палатку не ставлю. Тент пока,
вроде, держит дождь, не пробивается, брызги с крыши не летят. Залезаю в
спальник, ноги никак не отогреваются, и тревога не дает мне заснуть. Вдруг
тент на сильном ветру начнет схлопываться? Я ведь его не проверяла в
экстремальных условиях.
Просыпаюсь в темноте ночи от комариного зуда, ветер стал тише. Через
тубус натягиваю на себя и на коврик палатку, не вылезая из спальника.
Привязываю под тентом веревку конька только с одной стороны, над головой,
низко-низко. Палатка висит надо мной, как полог, теперь я спокойно засыпаю
до утра.
Дождь не прекращается, но он стал слабее, ветер тоже угомонился. А как
изменилась река! Ее не узнать. Мой двухметровый обрыв, на который вчера с
трудом затаскивала каяк, утоплен, и почти вровень с берегом мимо несется
мутный бурный поток. Все галечники залиты, и река выглядит широченной.
Возможно ли идти против такого потока? Вода затопила галечники до
комлей-скелетов старых вывороченных деревьев и кустов. Раньше они лежали на
гальке вдалеке от воды и практически не мешали моему передвижению. Теперь,
если идти бечевой по урезу воды вдоль кустов, то постоянно придется
лавировать между затопленных остовов, веревка будет все время цепляться за
сучья, получится сплошное мучение.
А как перегребать струю? Да и вообще, это сейчас я знаю, что мой берег
глубокий, а противоположный мелкий. А как дальше я буду определять, где
глубина вдоль берега, а где мель? Вода темная, не видно основного русла.
Нет, сейчас идти вверх - просто безумие.
Распахиваю один из скатов входа и развожу костерок прямо под тентом.
Дышать становится трудно, зато комары не досаждают. На восточном крае неба
появляется светлая облачная полоска. Она приближается, и дождь стихает, но
ненадолго. Теперь морось идет волнами, как и смена светлых и темных полос
небосвода.
Окрестные горки уже не скрываются в пелене дождя. Решаю влезть на
ближайшую сопочку, осмотреться. Я ведь еще сомневаюсь в том, что нахожусь на
Гачгагыргывааме.
Надеваю гидрочулки и кроссовки, подвязываю на пояс гидрокуртку. На
голове накомарник, на боку нож. В нагрудном кармане штормовки - спички и
компас, за воротом - бинокль. Что еще нужно? Чувствую в теле приятную
невесомость - как хорошо ходить, когда не надо ничего тянуть. Ну чем я не
этакий десантник-разведчик! В своем удобном легком одеянии без труда могу
преодолевать любые расстояния!
Ныряю в заросли ольхи, натыкаюсь на протоку. За ней еще одна,
преодолеваю ее почти на пределе намокания. Оказывается, я на острове!
Преодолев широкую, почти в полкилометра, полосу невысоких кустов ив (по
колено, по пояс, редко в рост), выхожу на открытую тундру. Она здесь
низинная, заболоченная, да еще дождь напитал ее. Морошка здесь еще не
поспела, и никаких других ягод тут больше нет. Протяжно и жалобно свистит
одинокий кулик тулес. Чавкаю по мокрой залитой осочке, мягким мхам, оставляя