"Марина Галкина. Одна на краю света " - читать интересную книгу автора

Добравшись до стоянки, пьем чай. Сев на пятки, подставив колени к огню,
смотрят на пламя путники тундры. Заморосил дождь, и оленеводы обыденно
облачились в прошитые плотные полиэтиленовые накидки. Покрой капюшонов был
очень интересным, они были остроконечные, как верхушки ненецкого чума.
Я в который уже раз снова переживаю, что у меня не работает
фотоаппарат. Еще прошлым вечером пыталась разобраться в неполадке, даже
засветила одну пленку, чтобы посмотреть, что с ней происходит внутри
фотоаппарата. Делаю вывод, что он периодически действительно самопроизвольно
мотает пленку вперед, до самого конца, а потом может сматывать якобы
отснятую пленку обратно в кассету, не оставляя язычка, и высвечивать Е на
табло. Попыталась снять моих спутников у костра, вставив новую пленку. Игорь
говорит, что у них в бригаде есть мужик, который разбирается в
фотоаппаратах. Но ведь мой аппарат не механический, вдруг что-нибудь
случилось в электронике. Если точно знать, что починят, тогда можно сделать
лишний крюк, а так...
Дарю Олегу короткий кусок веревки, служивший мне лямкой для
протаскивания каяка по тундре и на мелководных участках реки. В глазах Олега
огромный восторг: настоящая веревка - это большая ценность для оленевода. Мы
прощаемся и расстаемся. Люди уходят в темноту. Я вздыхаю, разлука всегда
тосклива.
Но перед глазами у меня все еще стоит яркая картина, которую так и не
смог запечатлеть мой фотоаппарат: невысокие горки, голубое небо, вездеход с
антенной рации, шуршащая масса оленей, бегущая по кругу, зеленые кочки
тундры. Ловкие, загорелые до черноты мальчишки с арканом в руках, застывшие
в броске...

Чукотский марафон

Утром в моей долинке нависли лохматые тучки, кусками поглотившие
окрестные вершины. Казалось, вот-вот заморосит дождь. Неужели опять
непогода? "Смотри, - всплывают в голове спокойные слова старика, - сейчас
хорошо, а может быть очень хреново". Он так усилил это "хреново", так
выразил в этой фразе всем своим видом, насколько здесь бывает действительно
хреново, что у меня аж мурашки поползли по спине.
Но морось проходит, это был локальный дождик, и настроение мое
улучшается, даже несмотря на то, что в окошечке несколько раз жужжащего
вечером фотоаппарата снова горит ненавистная мне буква Е.
Оставляю на стоянке каяк, а также дежурный, не развязываемый,
практически невостребованный пока гермомешок с двумя газовыми баллонами,
двумя банками тушенки, топором и фальшфейером. Оставляю и большой котелок с
небольшим количеством мяса и макарон - сварю, когда вернусь с первой ходки.
Широченную заболоченную водораздельную долину, на которую я вышла,
которая распахивалась за стиснутыми горками верховьями речки, назвать
перевалом никак не поворачивался язык. Этакая равнинная осоковая тундра,
тянущаяся полосой километра в 2-3 шириной, окаймленная пологими каменистыми
горами, с озерами в центральном понижении, с полным отсутствием кустарников.
Подъема практически не чувствовалось, и перевальный рубеж отследить здесь
было невозможно. На горизонте, словно далекие острова в море, торчали из
колышимых ветром волн осоковых пространств острые вершинки дальнего хребта.
Тундра была мокрой, между стебельками осочек стояла вода, кочки были