"Марк Лазаревич Галлай. Избранное в двух томах, том 1 " - читать интересную книгу автора

зависело, отправлялся без тревоги, вполне уверенно. И вот - такой афронт!
Козлов помолчал. Дал мне возможность погрузиться на должную глубину в
бездну отчаяния, вдоволь насладился моим убитым видом, прокашлялся - и
негромко добавил:
- Не умеешь... Но, похоже, будешь. И мир снова ожил вокруг меня.


* * *

Впрочем, первое мое знакомство с Козловым состоялось несколько раньше,
и не в воздухе, а на земле.
Я сидел в просторном кабинете начальника отдела летных испытаний
Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) в большом кресле перед
письменным столом. Сам начальник отдела В. И. Чекалов был в это время в
Париже на очередном международном авиационном "салоне", и разговаривал со
мной его заместитель по летной части - Иван Фролович Козлов.


16

Позади меня, за широким, во всю стену, окном, происходили исключительно
интересные вещи: кто-то выруливал на старт, кто-то заруливал на стоянку,
шумели на разные голоса (скоро я научился различать их) прогреваемые
механиками моторы, техники устанавливали приборы-самописцы - словом,
испытательный аэродром жил своей обычной жизнью. Не мудрено, что в течение
всего разговора, сколь ни велико было его значение для моей дальнейшей
судьбы, я не раз воровато оглядывался, чтобы бросить лишний ненасытный
взгляд на открывавшуюся за окном картину.
Козлов задавал вопросы. Из моих ответов явствовало, что еще несколько
лет назад я начал летать на планерах, имею более тридцати прыжков с
парашютом (в то время подобная цифра казалась куда более внушительной, чем
сейчас), работал инструктором парашютного спорта Ленинградского аэроклуба и
подготовил несколько десятков "перворазников".
В том же Ленинградском аэроклубе я научился летать на самолете и даже
закончил группу подготовки инструкторов-летчиков. Впрочем, применить
полученные в этой группе знания еще не успел и никого к искусству полета
пока не приобщил.
Когда я бодрым голосом упомянул, при каких обстоятельствах "научился
летать", на лице Ивана Фроловича отразилось легкое сомнение. Впрочем,
никаких комментариев по этому поводу он не высказал. В том, что летать я еще
далеко не научился, мне предстояло убедиться, и, как читатель уже знает,
произошло это довольно скоро.
А пока разговор продолжался. Я рассказал, что в нынешнем, 1936 году мне
исполнилось двадцать два (целых двадцать два!) года, что я окончил курс
Ленинградского политехнического института по специальности аэродинамики. В
ЦАГИ направлен, чтобы пройти преддипломную практику и написать дипломную
работу, но что конечная моя цель - стать летчиком-испытателем, так как
именно в этом я вижу вершину и летного искусства и инженерной деятельности.
Козлов не торопился заканчивать беседу. Он интересовался моими
представлениями об испытательной работе, об известных мне типах самолетов,