"Лин Гамильтон. Этрусская химера ("Лара Макклинток" #6)" - читать интересную книгу автора

выделить ему полагавшуюся при разводе долю. Как потом снова купила его и как
мы с Клайвом снова вернулись к делам. Я рассказала, что теперь Клайв живет с
моей лучшей подругой Мойрой, и признание это заставило ее театрально поднять
брови. Я рассказала ей обо всем, за нервной болтовней то и дело поглядывая
на гидрию с химерой, невзирая на все попытки даже не смотреть в эту сторону
и дергаясь всякий раз, когда это приходило в голову ей.
- Ваша очередь, - сказала я, наконец, наливая нам по новому бокалу. -
Чем вы занимались последние несколько лет?
Мы обе рассмеялись.
- Я долго работала секретаршей - больше двадцати лет. Теперь это
называется более броско - ассистент администратора, однако я числилась
секретаршей президента промышленной компании. Мы выпускали детали для
автомобилей, а я начинала с приемной и машбюро, но пробилась наверх.
- Это же просто здорово, - заметила я.
- Наверно, - согласилась она. - Дело в том, что я вышла замуж очень
рано и когда все сложилось не так, как я мечтала, и мне пришлось положиться
на собственные силы, приличная работ была как нельзя кстати. Однако ничем
хорошим это не кончилось.
- Как так?
Ум мой метался, выискивая, во-первых, куда засунуть гидрию с химерой
так, чтобы она исчезла долой с наших глаз, и, во-вторых, как перевести
разговор на тему, которая позволит мне спросить, что, собственно,
представляет собой эта расположенная в Кортоне Танелла.
- И вот я сижу здесь разоренная и полагаюсь на доброту незнакомцев. Не
то, чтобы вы казались мне чужим человеком, но вы меня понимаете. Если бы не
вы, я не пила бы сегодня "Россо ди Монталсино", заедая его ветчиной.
- Так что же случилось? Ваша компания разорилась или произошло что-то
другое?
- Нет. Работа шла очень, очень успешно. Меня уволили, когда внезапно
скончался наш президент. Сердечный приступ. Дело перешло к его сыну, и он -
фью - выставил меня.
- Это некрасиво, - сказала я.
- Возможно, так может показаться со стороны, но я получила по
заслугам, - сказала она.
- Почему вы так считаете?
Она помолчала минутку.
- Потому что я вела себя очень плохо. Те несколько лет, которые я
работала на него, мы были любовниками. А его жена была моей хорошей
подругой. Ох, с чего я это вдруг так разговорилась, - она приложила ладонь к
губам. - Наверно, дело в вине. Теперь вы будете плохо думать обо мне.
- Едва ли вас можно считать единственной из женщин-секретарей,
оказавшейся в подобном положении, - пожала я плечами. - Потом, кто я такая,
чтобы осуждать вас за это?
- Вы - человек щедрый, - сказала она. - И не только в одном отношении.
Я считаю собственное поведение заслуживающим порицания, пусть я и была
безумно влюблена в него. Я до сих пор ощущаю собственную вину. Так что
увольнение принесло мне облегчение. Его сын вызвал меня в первый же день,
сказал, что ему нужна более современная помощница, и вручил мне чек. Скорее
всего, его мать все знала. Как же горько ей было.
- Надеюсь, вам выдали при расчете приличную сумму, знали его сын и жена