"Север Гансовский. Голос (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

представить, по каким ценам.
Но так или иначе, концерты продолжаются. Первый был в 1875 году, и с
тех пор их состоялось тридцать восемь. По времени должно бы сорок, но один
пропустили перед первой мировой войной, а второй - в сорок пятом году.
Внук старого графа сидел тогда в тюрьме у американцев. Как военный
преступник...
Вас не беспокоит, синьор?.. Простите, я еще немного направлю... Так
вот, вы сами понимаете, что наш городок живет только этими концертами.
Конечно, мы не можем покупать билеты в театр. Но ведь в зале Буондельмонте
работают наши люди: билетеры, уборщики, буфетчицы. И у всех есть
родственники и знакомые.
Я сам бывал на каждом концерте, синьор, начиная с 1910 года и кончая
последним, в 1960 году. Я видел здесь много знаменитостей, когда я был
молод. Бессмертного Карузо. Густава Малера, прятавшего все понимающие
глаза за толстыми стеклами очков. При мне по коридорам виллы Буондельмонте
осторожной походкой, как будто боясь запачкаться обо что-нибудь, проходил
Артуро Тосканини со своим длинным прямым носом и густыми бровями... Я
многое видел здесь. Да что я - я уже старик! Остановите сейчас на улице
любого мальчишку-разносчика и спросите его, кто лучше делает трель - де
Лючиа или де Лукка, он вам ответит правильно.
Одним словом, именно в таком месте как наш Монте-Кастро, и должно
было случиться то, что случилось с Джулио Фератерра. А началась вся эта
история во время последнего концерта, в 1960 году.
Этот Джулио, надо вам сказать, был парень как парень и отличался от
других только тем, что среди всех одержимых музыкой жителей нашего городка
был самым одержимым.
Несколько человек в Монте-Кастро имеют радиоприемники: нотариус, мэр
города, трактирщик и еще двое-трое. Обычно по вечерам, если передают
хороший концерт, владелец приемника выставляет его на окно. Кругом
собирается народ. Одни слушают молча, другие подпевают, третьи шумно
восторгаются. Но никто не умел слушать музыку так, как Джулио Фератерра.
Вы понимаете, при первых тактах какой-нибудь канцонетты он застывал
на месте как несгораемый шкаф. Можно было его окликнуть, толкнуть - он
только отчужденно оглядывался на вас. Он не слушал музыку, он жил ею.
Подойдя к нему в такой миг, вы чувствовали, что все его тело, каждый нерв
поют в тон тому, что он слышит. Иногда он выходил из неподвижности,
приподнимал руки и не то чтобы дирижировал, что любят делать некоторые, а
как бы ласкал звуки и пытался нащупать в воздухе пальцами их бегущие
очертания.
Эта страсть приносила ему много неприятностей. Вообще, он был парень
ладный и ловкий, и за веселый нрав и старательность его охотно брали на
работу лавочники и мелкие местные помещики. Но часто дело кончалось
скандалом, так как, отправляясь по какому-нибудь поручению, он порой вовсе
не приходил в нужное место, заслушавшись по дороге музыкой.
Даже со своей любимой девушкой Катериной он постоянно ссорился из-за
этого же самого.
Так вот, можете себе представить, синьор, как этот Джулио должен был
ждать очередного концерта. Еще за год он стал готовиться к тому, чтобы
проникнуть на виллу. Сначала ему удалось поступить в парк садовником. А
перед самым съездом певцов, в августе, его назначили в театре помощником