"Север Гансовский. Спасти декабра! (Авт.сб. "Три шага к опасности")" - читать интересную книгу автора

если бы на Земле с самого начала не было живого, кроме человека, он
никогда не стал бы Человеком с большой буквы. И наоборот, час - если такой
придет, - когда на нашей планете не останется живых существ, кроме людей,
будет началом гибели человечества. Для понимания того, кто мы, нам нужно
постоянно сравнивать себя с тем, что не есть мы.
Здесь, в бездонных глубинах космоса, особенно отчетливо понимаешь, как
ценно это тончайшее, хрупкое и такое редкое образование - жизнь. Теперь,
когда известно, что ее нет на Марсе, что ближайшие звезды лишены планет,
мы оказываемся едва ли не одинокими во всей Вселенной. Когда-то на Земле
было важным одно, когда-то - другое, но сейчас бесспорно, что главнейшее
для судьбы человечества - это сумеет ли оно спасти и сохранить основной
капитал, то количество видов и оттенков живого, которое мы, люди, застали,
сделавшись хозяевами Солнечной системы. Вероятно, в будущем пройдут (к
несчастью, запоздало) процессы над теми, кто превращал плодородные земли в
пустыню, уничтожал леса, отравлял реки, гонясь за минутным успехом, и на
тысячелетия вперед ограбил идущие поколения. Мне вспоминается столетней
давности фотография в каком-то журнале - английский лорд-охотник в
тропическом шлеме сидит на груде черепов. Ужасно! Антилопа рождается
только от антилопы, носорог - только от носорога. Тут ничего не сделаешь
другим путем, и если уничтожить последнюю носорожью пару, их уже
никогда-никогда не будет. Они произошли от каких-нибудь бронтотериев, те,
в свою очередь, от палеотаппруса, и так дальше в глубь времен от самых
первичных клеток живого. А ведь процесс эволюции неповторим. Даже когда
гибнет великое произведение искусства, мы можем его частично восстановить
или найти похожее. Но исчезнувший отряд животных - это другое. В природе
если теряешь, то навсегда.
Поэтому меня все больше беспокоит положение на Венере".


Андрей закусил губу. Он не напрасно беспокоился, тот, Третий.
Человечеству пришлось пережить катастрофу, перед которой побледнели
нашествие Чингисхана и ужасы гитлеризма. Трагедию, наложившую тень на
несколько поколений. Потому что с Венерой что-то не вышло.
Первые отряды застали цветущий мир. Ярко сияли небеса, ползучие травы
переходили с одного склона на другой, леса медлительно путешествовали,
умирая в одном месте и возрождаясь в другом. Здесь все было движущимся - и
растения и животные. Бродили неисчислимые стада слоночеров, сопровождаемые
небольшими ласковыми копытными, похожими на земных лам. Стаи белых бабочек
закрывали порой небо от горизонта до горизонта, полные живности моря
плескались о континенты. Первооткрыватели прорубались сквозь чащи,
выходили к берегам полноводных рек. Вернулись времена Колумба и Магеллана,
дрожал в синем мареве край зубчатых зарослей: что там дальше, иди узнай!
Оглушали, ошеломляли яркость красок, пьянящее изобилие всего. Травы были
ошарашивающей густоты - стояли, как щетка. Временные дороги иногда
прокладывали прямо по верхушкам стеблей. Лес налезал на выстроенные
здания, не давая опомниться. Подобно некоему сверхорганизму живое на
планете зализывало любую рану, насылая полки растений и животных на
обнажившееся место. Здесь, ближе к Солнцу, чем на Земле, вечерами замирали
труды на всех широтах, и умолкали люди - такими были закаты на небесах.
Резко, решительно наступало серое, красное боролось и отражало, само