"Север Гансовский. Двадцать минут " - читать интересную книгу автора

Арбата, и в особенности для рослого, ловкого солдата Ефремова жизнь не
делилась на "раньше" и "теперь". Но Колю Зайцева убило, с Лешей не
получалось поговорить, а Ефремов был Мише неприятен какой-то своей
самоуверенностью. Ефремов приблудился ко взводу в лесу после боя под
Ершовкой. Постоянно у него за плечами висел тяжеленный вещмешок, а на лице
всегда сохранялось такое выражение, будто он давно уже знал, что все вот так
получится, как получилось.
Сейчас Миша был даже доволен, что один здесь среди ночи. Страшно важно
было соединить две половины своей жизни. Ему казалось, что растерянность и
сумятица в его душе как-то влияют на общее положение дел, что если ему
удастся все понять и расставить по местам, то и на фронте все пойдет лучше.
Он так задумался, что не сразу заметил появившуюся невдалеке со стороны
поля темную фигуру. Вскинул винтовку и отступил за дом.
- Стой! Кто идет?
Но это был Николай, парень из их взвода, которого лейтенант поставил на
развилке дорог. Он подошел поеживаясь.
- Ну как тут, спокойно?
- Да, я туда дальше ходил, смотрел.
- Лейтенант сюда придет с ребятами? - Николай, маленький, щуплый,
замерзший, говорил тихо, как будто немцы были здесь в двух шагах и могли
подслушать.
- Ага. У почты здесь приказал собираться. Тут в подвале печка. Я досок
собрал, затопим.
Николай, притопывая, передернул плечами.
- Мороз как жмет... Ничего у вас нового?
Он три часа провел в поле один и надеялся, что за это время произошло
что-нибудь хорошее. Например, удалось найти своих. Или - еще лучше -
советские войска перешли в наступление и гонят фашистов. Но Миша его
разочаровал:
- Так, ничего... Двое еще присоединились, из окружения вышли. Из Двести
десятой дивизии, с разных полков. Один спит прямо на ходу. И мальчишка сюда
пришел, гражданский, местный. - Он вспомнил, как этот мальчишка робко
окликал его издали. - Из Березовки. Там немцы.
Николай вскинул на него глаза:
- Ну и что?
- Ничего. Послал к лейтенанту.
- А про немцев он говорил что-нибудь?
- Я не спрашивал. Послал к лейтенанту. - Миша отвечал нарочито
равнодушно. Ему жалко было, что Николай прервал его мысли, и, кроме того, он
хотел показать, что не боится, что неинтересно ему даже узнать, как эти
немцы выглядят. Он и в самом деле не боялся. Дело было не в фашистах. Его
гораздо больше угнетала своя растерянность.
Помолчали. Слышался треск стихающего пожара. Ночь и неизвестность
окружали их, и все-таки там, за темным полем, действительно были фашистские
войска, которые все приближались и приближались к Москве.
Николай спросил совсем тихо:
- Слушай, Миша, а тебе страшно?
- Нет. Но знаешь, - он начал было объяснять, но потом запнулся,
сомневаясь, поймет ли Николай. - Но знаешь, такое ощущение, как будто все
это нереально. Что вот война, что немцы до Москвы дошли. Я как-то не совсем