"Инна Гарина. Книга без переплета " - читать интересную книгу автора

В одно из этих кресел и опустился по приглашению хозяина окончательно
оробевший Овечкин, а Басуржицкий, встав у стола, принялся набивать табаком
трубку, тоже являвшую собою шедевр резьбы по дереву.
- Еще пару минут, Михаил Анатольевич, - сказал он, раскурив трубку. -
Я должен предупредить сиделку о нашем визите.
И вышел из кабинета, обдав своего гостя облаком душистого голубого
дыма. Михаил Анатольевич, мысли которого совершенно разбежались, успел
подумать только, что вовсе не одеколоном пахнет в этом доме, как ему
показалось сначала, а именно этим необыкновенным трубочным табаком, и тут
дверь опять отворилась и вошел юный секретарь, неся на подносе дымящуюся
чашку с чаем. Он молча переставил ее на стол возле Овечкина и удалился.
Михаил Анатольевич остался один.
Чай оказался удивительно вкусным, с добавлением каких-то необычных
пряностей. И после первого же глотка стало Овечкину почти по-домашнему
уютно и спокойно в кабинете Басуржицкого, и обстановка перестала подавлять.
В голове прояснилось, и он увидел предложение Даниила Федоровича совсем в
другом свете. Это были деньги прежде всего, и деньги немалые, что позволяло
жить не за счет великодушного Никсы или хоть того же Каверинцева. Это была
работа, и работа как будто не сложная - несколько часов в день просто
пообщаться с больною девушкой. И никто здесь не спрашивал документов и
рекомендаций, что было бы неизбежно при устройстве на любое другое место.
Можно было обойтись пока без паспорта и не думать о походе в брошенную на
произвол домового квартиру. Так что ему просто повезло на самом деле - не
успел он даже толком проникнуться безвыходностью своего положения, как уже
предложили выход. Надо было соглашаться. Михаил Анатольевич отпил еще
глоток, и сомнения его окончательно рассеялись. Да и что это были за
сомнения? Его смутила профессия Басуржицкого... но, во-первых, никто его не
просит рассказывать психиатру о своих злоключениях с домовым, а во-вторых,
если этот психиатр слышал рассказ Никсы Маколея в ресторане и не счел их
обоих сумасшедшими, то, стало быть, человек он вполне разумный...
Таковы были рассуждения Овечкина на протяжении нескольких минут
отсутствия хозяина, и когда Басуржицкий возвратился в кабинет, Михаил
Анатольевич встал ему навстречу и сказал:
- Я буду у вас работать.
Он чувствовал себя удивительно уверенно и спокойно. Басуржицкий окинул
его слегка насмешливым взором и довольно произнес:
- Вот и прекрасно. Я знал, что вы согласитесь, и очень, очень рад. А
теперь пойдемте, познакомитесь с Еленой. Она нас ждет.
Они снова вернулись в приемную и вышли из нее в просторный коридор,
одна стена которого была сплошь стеклянной и выходила на зеленый, веселый
двор. Миновав несколько дверей в противоположной стене, очутились в
гостиной, обставленной еще более роскошно, чем кабинет, но Михаил
Анатольевич после хозяйского чая воспринимал уже это как должное.
Квартира оказалась на удивление велика. Пройдя гостиную насквозь, они
миновали еще несколько проходных комнат непонятного Овечкину назначения,
столь же богато убранных, и за очередною дверью взгляду Михаила
Анатольевича неожиданно открылся сад... домашняя оранжерея со стеклянным
куполом, полная тропических растений, пестрых цветов, названия которых были
ему неизвестны, щебечущих птиц, перелетающих с дерева на дерево. Скамеечки
таились среди кустов, фонтанчик играл, журчал и переливался, воздух был