"Роже Мартен дю Гар. Семья Тибо (Том 3)" - читать интересную книгу автора

- Мамы нет дома, - сказала Женни, объясняя, почему она так тщательно
заперлась. - Я только что проводила ее на поезд.
Она все еще стояла в дверях, словно в последний момент, перед тем как
впустить его, испытывала какую-то неловкость. Но он смотрел ей прямо в лицо
таким открытым и радостным взглядом, что смущение ее тотчас же рассеялось.
Он был тут! Вчерашний сон продолжался!..
Порывисто и нежно протянул он ей обе руки. Таким же доверчивым и
решительным движением отдала она ему свои руки; потом, не отнимая их,
отступила на два шага и заставила его переступить через порог.
"Где мне его принять?" - думала она, когда дожидалась его прихода. В
гостиной мебель стояла в чехлах. У себя в комнате? Это было ее убежище,
место, принадлежавшее исключительно ей, и какое-то чувство, похожее на
стыдливость, мешало ей впускать туда кого бы то ни было. Даже Даниэль
заходил туда очень редко. Оставалась комната Даниэля и комната г-жи де
Фонтанен, где обычно проводили время они обе. В конце концов Женни предпочла
комнату брата.
- Пойдемте к Даниэлю, - сказала она. - Это единственная в квартире
прохладная комната.
Легкого черного платья у нее еще не было, и дома она надевала старое
летнее платье из белого полотна с открытым воротом, придававшее ей какой-то
весенний и спортивный вид. Ни узкие бедра, ни длинные ноги не придавали ей
особой гибкости, так как она инстинктивно следила за своими движениями и
сознательно старалась иметь твердую походку. Но, несмотря на эту
сдержанность, в стройных ногах и нежных руках ее чувствовалась юная
упругость.
Жак шел за нею, весь во власти нахлынувших на него воспоминаний: он не
мог не смотреть с волнением по сторонам. Он узнавал все: переднюю с
голландским шкафом и дельфтскими блюдами над дверьми; серые стены коридора,
на которых г-жа де Фонтанен когда-то развешивала первые наброски своего
сына; застекленный красным чулан, в котором дети устроили фотолабораторию;
и, наконец, комнату Даниэля с книжной полкой, старинными алебастровыми
часами и двумя маленькими креслами, обитыми темно-красным бархатом, где
столько раз, сидя против своего друга...
- Мама уехала, - объяснила Женни; чтобы скрыть свое смущение, она стала
поднимать штору. - Уехала в Вену.
- Куда?
- В Вену, в Австрию... Садитесь, - сказала она, оборачиваясь к Жаку и
совершенно не замечая его изумления.
(Накануне вечером, вопреки ожиданию, ей не пришлось отвечать на
расспросы по поводу позднего возвращения домой. Г-жа де Фонтанен,
поглощенная приготовлениями к завтрашнему отъезду - в присутствии Даниэля
она не могла этим заниматься, - даже не посмотрела на часы, пока дочери не
было дома. Не Женни пришлось давать объяснения, а ее матери, - та, немного
стыдясь своей скрытности, поспешила объявить, что уезжает дней на десять:
"устроить все дела", там, на месте.)
- В Вену? - повторил Жак, не садясь. - И вы ее отпустили?
Женни вкратце сообщила ему, как все произошло и как, при первых же
возражениях, мать решительно прервала ее, утверждая, что только ее личное
присутствие в Вене может положить конец всем их затруднениям.
Пока она говорила, Жак нежно смотрел на нее. Она сидела на стуле перед