"Роже Мартен дю Гар. Семья Тибо (Том 3)" - читать интересную книгу автора

восстает против политики правительств!
Он ходил взад и вперед, морща нос, кривя губы, терзаясь собственным
бессилием, но держался стойко и не желал поддаваться унынию.
Дверь открылась, чтобы впустить Марка Левуара. Он был весь красный от
волнения. Едва войдя в комнату, он упал на стул:
- Кажется, они все хотят ее!
- Войны?
Он только что вернулся с Кэ-д'Орсе и принес необыкновенную новость: г-н
фон Шен будто бы явился в министерство с заявлением, что Германия, желая
дать России благовидный предлог для отказа от ее непримиримой позиции,
обещает добиться от Австрии формального обязательства не нарушать
целостность сербской территории. И посол предложил французскому
правительству сделать официальное заявление в печати о том, что Франция и
Германия, "полностью солидаризуясь в пламенном желании сохранить мир",
действуют совместно и настоятельно советуют Петербургу проявить умеренность.
И вот будто бы французское правительство под влиянием Бертело отвергло это
предложение и решительно отказалось афишировать хотя бы малейшую
солидарность с Германией из опасения оскорбить чувства своей союзницы -
России.
- Как только Германия делает какое бы то ни было предложение, -
заключил Левуар, - на Кэ-д'Орсе кричат: "Это западня!" И так продолжается
уже сорок лет!
Маленькие глазки Стефани уставились на Левуара с выражением сильнейшей
тревоги. Его длинное лицо как будто еще больше вытянулось; как будто его
студенистые щеки оттягивала опушенная челюсть.
- Страшнее всего подумать, - прошептал он, - что в Европе их всего
семь-восемь, ну, может быть, десять, человек, которые и делают историю...
Вспоминаешь "Короля Лира": "Да будет проклято время, когда стадом слепцов
предводительствует кучка безумцев!.." Пойдем, - внезапно прервал он себя,
кладя руку на плечо Левуара. - Надо предупредить патрона.
Оставшись один, Жак встал. Пора было идти к Женни. "А завтра вечером я
буду в Берлине..." Он думал о порученном ему деле только урывками, но всякий
раз с трепетом радости. Впрочем, к радости примешивалась некоторая тревога:
страх, что он не сможет выполнить наилучшим образом то, чего от него
ожидали.


XLVI

Хотя часы на здании Биржи не показывали еще половины восьмого, Женни
была уже тут. Жак увидел ее издали и остановился. Стройный, неподвижный
силуэт вырисовывался на фоне запертой решетки в толчее, которую учиняли
газетчики и кондукторы автобусов. В течение целой минуты он стоял на краю
тротуара и любовался ею. Застав ее тут, в одиночестве, он вновь переживал
одно давнее ощущение. Когда-то, в Мезон-Лаффите, он часто бродил вокруг сада
Фонтаненов, чтобы хоть мельком взглянуть на нее. И сейчас ему вспомнилось:
однажды на склоне дня он увидел, как она в белом платье выходит из-под
тенистых елей и пересекает полосу солнечного света, окруженная загоревшимся
на миг лучистым нимбом, словно какое-то видение...
Сегодня вечером она не надела траурной вуали. На ней был черный костюм,