"Томас Гарди. Возвращение на родину (роман)" - читать интересную книгу автора

НА СЦЕНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ЧЕЛОВЕК И С НИМ ТРЕВОГИ

По дороге шел старик - белоголовый, как гора, согбенный в плечах и весь
какой-то поблекший. На нем была клеенчатая шляпа, старый бушлат с якорями на
медных пуговицах, башмаки. В руке он держал трость с серебряным
набалдашником, которой пользовался, как настоящей третьей ногой, на каждом
шагу тыча ею в землю, так что позади оставался частый пунктирный след. С
первого же взгляда всякий признал бы в нем бывшего морского офицера.
Перед ним простиралась длинная томительная дорога, сухая, безлюдная,
белая. Она ничем не отделялась по бокам от примыкающего к ней вереска и
прорезала всю эту обширную темную равнину, как узкий пробор на черноволосой
голове, сужаясь постепенно и чуть загибаясь к далекому горизонту.
Старик часто всматривался в даль, как бы измеряя расстояние, которое
ему еще предстояло пройти. Под конец он различил далеко впереди движущуюся
точку, - очевидно, какой-то экипаж, ехавший в том же направлении, куда и
старик держал свой путь. То был единственный атом жизни во всей этой темной,
немой степи и только подчеркивал ее пустынность. Он двигался медленно, и
старик мало-помалу нагонял его.
Приблизившись, он увидел, что это фургон, обыкновенный но форме, но
совершенно необычный по цвету, так как весь он был зловеще-красный. Возница
шел рядом, и он тоже, как и его фургон, весь был красный с головы до ног.
Одна и та же густая краснота без всякой разницы в оттенках покрывала его
одежду, шапку на голове, башмаки, лицо и руки. И это была не случайная,
временно наложенная окраска - он был ею пропитан.
Старик понял, что это значит. Перед ним был охряник - разъездной
торговец, снабжавший окрестных фермеров охрой для их овец. Представители
этой быстро вымирающей в Уэссексе профессии занимают в современном сельском
мире такое же место, какое за последнее столетие дронт занимал в мире
животном. Любопытное и сейчас уже почти утерянное звено между отживающими
формами быта и теми, что приходят им на смену.
Дряхлый моряк наконец поравнялся с ним и поздоровался. Охряник повернул
голову и отвечал ему тем же, но как-то рассеянно и невесело. Он был молод,
и, как ни портила его странная окраска, все же, вглядевшись в его лицо,
никто бы не усомнился, что в естественном своем виде оно было красиво. Глаза
его, так странно высматривавшие из багровой маски, сами по себе были очень
хороши - пронзительные, как у хищной птицы, и синие, как осенний туман. Он
не носил ни усов, ни бороды, и ничто не скрывало мягких очертаний его рта и
подбородка. Губы у него были тонкие и сейчас крепко сжатые, словно он о
чем-то неотступно думал, но в уголках иногда шевелилась затаенная улыбка.
Одет он был в плотно облегающий плисовый костюм хорошего покроя и отличного
качества, не слишком поношенный, хотя и утративший свой первоначальный цвет
от постоянного соприкосновения с краской. Эта удобная для работы и ловко
сидящая одежда выгодно оттеняла его статную фигуру. Да и вообще что-то в его
манерах и облике говорило о благосостоянии, - очевидно, для своего положения
он был далеко не беден. И, глядя на него, всякий невольно задавал себе
вопрос: зачем же было этому столь одаренному природой существу избирать
занятие, при котором все его внешние достоинства оставались скрытыми?
Ответив на приветствие старика, он не обнаружил склонности продолжать
разговор, и хотя старший путник не отставал, видимо, наскучив одиночеством,
оба теперь шли молча. Кругом нависла тишина - слышен был только свист ветра