"Томас Гарди. Мэр Кэстербриджа (роман)" - читать интересную книгу автора

будущее ждет ее здесь, она вместе с Элизабет отошла от своей собеседницы.
Они купили в указанной булочной несколько сухарей на ужин и инстинктивно
направили свои стопы туда, где играла музыка.

ГЛАВА V

Пройдя несколько десятков ярдов, они подошли к тому месту, где
городской оркестр сотрясал оконные стекла звуками "Ростбиф Старой Англии".
Дом, перед дверью которого музыканты расставили свои пюпитры, был
лучшей гостиницей в Кэстербридже, именуемой "Королевский герб". Широкий,
застекленный выступ-фонарь нависал над главным входом, и из открытых окон
вырывался гул голосов, звон стаканов и хлопанье пробок. Штор не опускали;
все, что происходило в комнате, можно было увидеть с верхней ступеньки
крыльца, где по этой причине и собралась кучка зевак.
- Пожалуй, мы все-таки могли бы порасспросить о нашем родственнике,
мистере Хенчарде, - прошептала миссис Ньюсон, которая с приходом в
Кэстербридж как-то сразу ослабела и казалась взволнованной. - Здесь,
пожалуй, самое для этого подходящее место... надо же узнать, какое положение
он занимает в городе, если он тут, а я думаю, что это так. Лучше, если бы ты
расспросила, Элизабет-Джейн... Я так устала, что ни на что не способна... но
опусти-ка прежде вуаль.
Она присела на нижнюю ступеньку, а Элизабет-Джейн, повинуясь ей,
подошла к зевакам.
- Что это здесь сегодня происходит? - спросила девушка, выбрав
какого-то старика и немного постояв около него, прежде чем завязать
разговор.
- Ну, вы наверняка нездешняя, - сказал старик, не отрывая глаз от окна.
- Да ведь сегодня большой званый обед для важных особ, а председательствует
мэр. Нас, людей попроще, не позвали, зато оставили окно открытым, чтоб мы
могли взглянуть хоть одним глазком. Если подниметесь на верхнюю ступеньку, и
вы увидите. Вон там, в конце стола, к вам лицом сидит мистер Хенчард, мэр, а
справа и слева от него - члены совета... Эх, многие из них, когда начинали
жизнь, значили не больше, чем я теперь!
- Хенчард! - воскликнула удивленная Элизабет-Джейн, отнюдь, впрочем, не
постигая значения этого открытия, и поднялась на верхнюю ступеньку крыльца.
Ее мать, хотя и сидела с опущенной головой, уже уловила доносившийся из
окна гостиницы голос, который странным образом привлек ее внимание раньше,
чем слуха ее коснулись слова старика: "...мистер Хенчард, мэр". Она встала
и, стараясь не проявлять чрезмерной торопливости, присоединилась к дочери.
Перед ней была столовая гостиницы, где за столами, уставленными
различными яствами, расположились обедающие. Лицом к окну, на
председательском месте, сидел мужчина лет сорока, ширококостный, с крупными
чертами и властным голосом; он производил впечатление человека скорее
грубого, чем ладно скроенного. У него была смуглая кожа с ярким румянцем,
сверкающие черные глаза и темные, густые брови и волосы. Когда ему случалось
громко засмеяться в ответ на замечание кого-либо из гостей, его большой рот
раскрывался так широко, что при свете люстры видны были, по крайней мере,
десятка два из тридцати двух здоровых белых зубов, которыми он, очевидно,
все еще мог похвастать.
На людей посторонних этот смех не действовал ободряюще, и, пожалуй,